Война в Зазеркалье

Это маленький клуб, его держит худощавый суровый человек по имени майор Делл; он носит усы и галстук с синими ангелочками на черном фоне. Посетителей он угощает первым бокалом, а они в свою очередь угощают его. Клуб называется «Алиби», и Вудфорд был его членом.

Клуб открыт по вечерам. Приходят около шести, с удовольствием отделяясь от движущейся толпы, украдкой, по уверенно, как люди из сельской местности, когда приезжают, чтобы сходить в театр сомнительной репутации. Вначале вы замечаете то, чего нет: нет серебряных бокалов позади стойки бара, нет книги для посетителей, нет списка членов; нет герба, нет короны, нет названия. Только на выбеленных кирпичных стенах висят несколько фотографий в картонных рамках, как в кабинете Леклерка. Портреты нечеткие, некоторые увеличенные, явно с паспортной фотокарточки, сделанные так, что видны оба уха, как положено по инструкции; на некоторых фотографиях – женщины, несколько – привлекательных, с высокими квадратными плечами и длинными волосами по моде военных лет. На мужчинах самые разные формы; бойцы «Свободной Франции» и поляки вперемежку с их британскими товарищами. Есть летчики. Из портретов англичан пара постаревших лиц все еще появляется в клубе.

Когда вошел Вудфорд, все оглянулись, и обрадованный майор Делл заказал ему пинту пива. Средних лет человек с красным лицом рассказывал о вылете, который он когда-то сделал над Бельгией, но остановился, так как его перестали слушать.

– Привет, Вуди, – сказал кто-то с удивлением. – Как жена?

– Отлично, – добродушно улыбнулся Вудфорд. – Отлично.

Он отпил пива. Присутствующие стали закуривать. Майор Делл сказал:

– Вуди сегодня какой-то хитрый.

– Я ищу кое-кого. Дело малость секретное.

– Мы порядок знаем, – сказал человек с красным лицом. Вудфорд окинул взглядом присутствующих и тихим, таинственным голосом спросил:

– Что делал папа во время войны?

Все недоуменно молчали. Уже было много выпито.

– Мама никому не рассказывала, – неуверенно сказал майор Делл, и все засмеялись.

Вудфорд смеялся с ними, смакуя конспирацию, заново переживая полузабытый ритуал тайных встреч за обеденным столом.

– А как он добился этого? – снова спросил он тем же доверительным тоном.

На этот раз два-три голоса крикнули вместе:

– Это папин секрет!

Они стали шумливее, счастливее.

– Был у нас такой Джонсон, – быстро продолжал Вудфорд, – Джек Джонсон. Я хочу узнать, что с ним стало. Он готовил связистов, один из лучших инструкторов. Вначале он с Холдейном работал в Бовингдоне, потом его перевели в Оксфорд.

– Джек Джонсон! – воскликнул возбужденно человек с красным лицом. – Я у Джека две недели назад купил автомобильное радио! Он держит магазин под вывеской «Честная сделка», на Клэпхэм Бродвей, вот он где. Время от времени заходят сюда. Радиолюбитель-энтузиаст. Низенький такой, говорит всегда глядя вбок?

– Это он, – сказал кто-то. – Друзьям он делает скидку двадцать процентов.

– Мне нет, – сказал человек с красным лицом.

– Это Джек; он живет на Клэпхэм.

Остальные подтвердили: тот самый, и магазин держит на Клэпхэм; король любительского радио, был радиолюбителем еще до войны, мальчишкой; да, на Клэпхэм, уже годами; магазин, видать, денег стоит. В клуб Джек заходит в рождественское время. Вудфорд покраснел от удовольствия, заказал еще пива.

Все сразу заговорили, а майор Делл мягко взял Вудфорда под руку и отвел в другой конец бара.

– Это правда насчет Вилфа Тэйлора? Он действительно погиб?

Вудфорд кивнул, лицо было серьезно:

– Он выполнял задание. Мы думаем, что кто-то вел себя не вполне правильно.

Майор Делл был очень озабочен.

– Ребятам я не говорил. Это их только расстроит. Кто позаботится о его жене?

– Сейчас босс занимается этим. Дело небезнадежное.

– Хорошо, – сказал майор. – Хорошо. – Он кивнул и в знак утешения похлопал Вудфорда по плечу. – Ребятам не будем говорить, пожалуй?

– Конечно.

– У него был счет или два. Ничего особенного. Он любил заходить по пятницам, вечером. – Его голос менялся, сползал, как сползает плохо завязанный галстук. – Счета пришлите. Мы все сделаем.

– Там был ребенок, кажется? Маленькая девочка? – Они возвращались к бару. – Сколько ей?

– Лет восемь. Может, больше.

– Он много говорил о ней, – сказал майор.

Кто-то крикнул:

– Эй, Брюс, когда мы опять ударим по фрицам? Их полно кругом. Ездил с женой летом в Италию – там полно наглых немцев.

Вудфорд улыбнулся:

– Раньше, чем ты думаешь. А теперь давай выпьем.

Разговор затих. Вудфорд жил и действовал. Он по-прежнему выполнял задания.

– Был у нас специалист по рукопашному бою, штабной сержант, валлиец. Тоже низенький.

– Похоже, что это Сэнди Лоу", – предположил человек с красным лицом.

– Сэнди, точно! – Все радостно повернулись к красному лицу. – Валлиец. Мы его звали Рэнди Сэнди.

– Конечно, – удовлетворенно сказал Вудфорд. – И вот что еще – не работал ли он в какой-нибудь спортшколе тренером по боксу?

Он пристально смотрел на них, ничего им не рассказывай и не торопясь, потому что все было так секретно.

– Точно, это Сэнди!

Вудфорд записал, потому что по опыту знал, как часто его подводила память, когда он ей доверялся.