Война вампиров [СИ, книги 4-5]

Тут до него дошло. Глянул на лица тех, что прямые стоят — восковые маски. На лица тех, что нагнулись — перекошены ужасом и страданием. Он круглыми глазами глянул на Сонин профиль.

— Чё? — Проворчала девушка. — Охуевшие они. Будут знать потом, как на вампиров рычать, пехота бля, а всё туда же. — Арчи увидел в траве два трупа. Снова на Соню посмотрел. — А, ну да, перекусила слегонца. Надо было срочно — я ж тут чуть кони не двинула. Тебе одного выделить на пожрать?

— Лена не разрешает людей…

— Так в Ленске мы и не жрём людей. Тут можно, мы Ленке не скажем ничего. Давай. Тебе кого? Вон того пидорка с бородой, а бля, все с бородами. Чё за мода такая? В натуре ёбнутые, во, вон того выпьешь? Который кучерявого жарит?

Арчи в отвращении скривился — он геев пить не хотел. Тут разум резонно возразил, что они не геи, а вытворяют это все, будучи под полным контролем Сони. Но ничего поделать с собой не мог — противна была даже мысль, пить кровь таких вот людей. Он отказался, хотя есть хотелось.

— Ну как знаешь. — Соня задумчиво глянула на стонущую и охающую компанию, наклонила голову на бок. — Ну ладно, хватит. Можете отдохнуть, а нам пора. Не скучайте девочки.

Все обессилено свалились в траву и тут же разразились горестными стонами, криками, слезами тоже разразились. Но попытаться взять оружие, никто не посмел.

Соня присела на корточки перед одним из них и прошипела, сверкая красными глазами.

— Ещё раз гавкнете на вампира, отсасывать будете у медведей. Усекли чурки штопанные?

Вся компания с воем и слезами заверила ее, что никогда не посмеет ничего такого сделать. Потом стали клясться именем Аллаха.

— Нахуй Аллаха. — Сказал Соня. Подумала и добавила. — Короля тоже нахуй.

Повисло молчание — ошеломлённое и недоумённое.

— Чё потухли пидоры?

И пошла прочь, а неизвестные местные обитатели в ужасе стали смотреть друг на друга. Никто из них не помнил, как и кого, он, так сказать, имел. Но все помнили момент, когда стояли у деревьев в соответствующей позе.

Спустя десять минут, один из них взял пистолет, приставил к виску и спустил курок. Этот выстрел Соня и Арчи услышали, но так как стрельба доносилась и где-то впереди тоже, внимания не обратили — конкретно на этот выстрел не обратили, а не на тот факт, что они есть в принципе.

— А нас не убьют? — Спросил Арчи, боязливо поглядывая по сторонам.

— Мы вампиры, нам посрать. Ты лучше ищи этот грёбанный указатель. От него же танцуем да?

— Да. Я видел, как они шли от указателя. Их там много.

— Как много? — Опешила Соня. — Ты ж сказал один этот мудак! Так их тут не один что ли?

— Нет-нет, я не про то. Такой как мы один, но там другие есть, с оружием.

— А, — протянула Соня, — слушай, Арчи.

— А?

— Вы там в своей Америке все такие же ебанутые как ты или ты уникальный блять?

— Я из Англии. — Обиженно отозвался Арчи.

— Один хуй, пендосс европоидный.

— Я не еврошпоид… — Он заикнулся, не сумев произнести новое слово. Помолчал и спросил. — А что это значит? Ну, то, что ты сказала.

— Ну ты и лошара Арчи! Я ваще в шоке. — Ответила девушка, шагая по лесу российскому.

Он предпочёл промолчать. Боязливо ежась, глянул вперёд. Там только что пролетел самолёт и что-то взорвалось. Потом затрещала автоматная очередь. Ему не хотелось туда идти. Вампир не вампир, но больно-то всё равно! А если в голову попадут? А если бомба? А если он умрёт?

— Я забыл куда идти. Пошли обратно, не найдём мы никого.

Соня остановилась и с минуту смотрела на него.

— Я, правда, забыл. Нам не… — Глаза Арчи остекленели. Он выпрямился и мёртвым голосом сказал. — Нам туда, по прямой около двухсот метров. Потом нужно идти ещё левее.

— Ну вот, другое дело. — Соня улыбнулась. Подошла ближе. — На руках меня понесёшь.

— Да, Прекраснейшая из Прекраснейших, я буду счастлив, сделать это!

— Гы. — Сказала Соня, прыгая ему на руки. — Вперёд лошара! И аккуратнее на кочках, я девушка хрупкая, я тряски боюсь. Всё, похуярил в темпе.

И он собственно, как она сказала, да с превеликой осторожностью…

«Моё имя, не имеет значение. Я убийца. Я думал я нормальный, но теперь знаю, что это всё натворил я. Я знаю, я понял это. Не хочу жить, зная, что натворил. Прости Господи, я…».

Он тяжко вздохнул и откинулся на спинку кресла. С отвращением посмотрел на письменный стол. Тетрадка, рядом ручка. И куча вырванных, смятых листков. Ругнувшись, он вырвал и этот, смял, бросил в общую кучу. С тяжким вздохом, он снова взялся за ручку, но так и не смог ничего написать. Снова откинулся на спинку кресла. Предсмертная записка никак не хотела получаться.

— Господи, вот что за блядство? — Уныло проговорил он. — Даже сдохнуть нормально не могу…

Тяжко вздохнув, в который уже раз за сегодня, он посмотрел в окно. Воспоминания сами собой стали раскручиваться в голове.

Он вспомнил ни тот день, когда сошёл с ума. И ни тот, когда впервые сотворил тот ужас, о коем позже читал в газетах. Даже не тот день, когда осознал чьх рук дело эти ужасные смерти.

Он вспомнил день, когда всё это началось на самом деле.