Война вампиров [СИ, книги 4-5]

Он склонил голову и замер так. Дождался, пока парень перестанет мерзко булькать кровь и сучить ногами — сразу видно кафира, даже помереть с достоинством и то не смог.

— Ч-что вы н-наделали? — Пищит кто-то рядом. Умар повернул голову. И глаза вспыхнули бешенством — перед ним стоит женщина в платке, который не закрывает ничего кроме волос! И на её ногах отвратительные сапоги до колен, а юбка на три сантиметра — на три!!! Поднимается над коленками. И как эта грязная шлюха посмела открыть пасть в его присутствии???

— Аллах простит тебя неверная шлюха, я же не смогу. — Говорит Умар, стоя над телом, мозги коего, плещутся по земле. Её мерзкая юбка задралась, оголив отвратительно узкие трусы. Умар покраснел и поспешно накинул юбку так, что бы она скрывала её распутные телеса.

— Убийца!!! — Вопит ещё один неверный кафир и указывает на него пальцем. Из мечети вышел и тычет пальцем. Оттуда выходят люди — ни одного истинного правоверного. Ни единого араба. Только кафиры и их выродки, ищущие Истины и Спасения. Они могли бы его получить. Могли.

Но не получат — Умар уже всё понял. Он видит их, видит, как они одеты, как ведут себя, какие у них мысли. Они не спасутся. В этой мечети, поселились Джины.

— Я очищу Святое место. — Говорит Умар, поднимая глаза к небесам. — Во имя Аллаха, я вырву скверну и не оставлю ей ничего. Аллаху Акбар!

Он склонил голову и посмотрел на неверных псов, сгрудившихся вокруг имама — тьфу! Имам, и тот не араб! Какой-то кусок грязного салоеда уруса, а не мусульманин! Воистину — лишь среди арабов, есть мусульмане! Ибо Пророк был арабом — а ежели это не промысел Аллаха, не указание Его, то, что же иное? Как же прав был древний богослов, сказав «я люблю Ислам, за то, что в Раю, одни арабы». Воистину только арабы достойны Рая!

Его глаза сверкнули красным, со скрежетом полезли клыки.

— Джин!!! — Взвыли неверные, осквернившие саму суть Ислама.

Странно было слышать от джинов, что они и его считают джином…

— Это блять что такое? — Лена свирепо ткнула в лицо Умара газетой. Умар, героическим усилием воли сдержался. Неверная шлюха, не просто так наделена могучей силой — в этом замысел Аллаха. Конечно, её ждёт Ад, но и у грешников есть своё место в Великом замысле Творца.

— Они получили по заслугам. — Гордо говорит Умар, без стеснения глядя на чёрно-белую фотографию — вход той мечети. Всё в крови, везде куски тел валяются, не хорошо как-то. Умар склонил голову и с горечью молвил. — Я прошу прощения у Аллаха. Я не должен был убивать их так, можно было просто зарезать их. Это было бы чище и…

— Гы.

— Штык!

— Да я чё? Я скорблю. Как все, мне типа жаль. — Штык поправил очки. Задумчиво зевнул. — Хотя я нихера не врубаюсь, хули мне их жаль? Я ж их не знаю…

— Как ты можешь? Он убил полсотни человек! Мало того, что это взбаламутит весь город, так ещё и невинные погибли!

— Да и хуй с, в смысле, это, ну — какая боль! Вырвали мой зубик коре, Лен, не кипятись, ну не могу я расплакаться. Я этих уёбков не знал. Мне как-то параллельно.

— Ты чудовище!

— Я вампир. — Гордо заявил Штык. Кашлянул, задумчиво. Так-то, вампиры чудовища и есть, как бы… — Лен, уже как бы свершилось. Гаврики передохли. Поплакать ещё успеем. А вот что с этим долбоёбом делать?

Лена бессильно опустила руки.

— Я не знаю.

— Аллах защитит меня. — Уверенно сказал Умар. — А мечеть теперь расцветёт Истиной и Светом, ведь я очистил её от джинов.

— Не бывает никаких джинов идиот! Ты людей убил, ты…

— Закрой пасть неверная шлюха! — Вдруг рявкнул Умар, поднимаясь со стула.

— Штык. — Проговорила Лена, глядя на Умара.

— Чё? — Ответил Штык, засовывая пистолет за пояс.

— Ты где патроны взял?

— Кореш один подогнал. Ты его не знаешь. — Штык подошёл к телу Умара. Пнул легонько, не шевелится. Глаза открыты, во лбу дырка дымится, на полу мозги плещутся. — Лен, я, конечно, не шибко-то переживаю, да мне вообще насрать, если честно. Но столько трупов — мы два вагона денег потратим, что б шумиха улеглась.

— Не потратим. — Лена присела в кресло, взгляд поплыл по окрестностям. Квартира новая, недавно закончили работу с документами. Тут будет жить Хикари, ну, после того, как ковёр выкинут, а ленолиум отчистят от мозгов Умара. — Королю уже всё известно. Он скроет все следы, о нас никто не узнает. Но нам придётся отвечать перед ним.

— Ебучий Король. — Штык поднял стул, отломил ножку. Ногтями расщепил её и одну щепку ловко вогнал в лоб Умара, прямо в рану от пули. — Пусть дохлый пока побудет.

— Пусть. — Кивнула Лена. — Он меня раздражает, радикальный Ислам. Я не думала, что это может выливаться вот в такой кошмар. — Она потрясла газетой.

— Не парься, бывает и хлеще. — Штык присел на соседний стул, вытянул ноги, положив их на мягкое — живот Умара вполне подошёл. — Лен, я давно не бухаю, и меня это пугает…

— Тут люди умерли, а тебя это вот пугает?

— Да в рот их всех, в смысле, сожалею, прям пиздец! Но не о том речь. Я, — Штык замялся, видимо, пытаясь подобрать слова. — Понимаешь, я думать начал.

— Поздравляю. Обычно это начинается немного раньше, но ты не переживай, это не смертельно.