Война вампиров [СИ, книги 4-5]

— Нет!!! — Взвыл он, кидаясь к сыну. Мысль, что он сам хотел его убить, что шёл сюда за этим, даже не мелькнула в голове. Он вдруг понял, что может остаться один, что может потерять его — и в момент, когда он бросился к нему, он понял, что не сможет сделать то, что собирался. Он будет находить подходящие жертвы. Поможет избавляться от трупов. Поговорит с Гришей, они условятся, какие жертвы ему нравятся больше и как ему хочется их убивать. Ему будет противно, он будет ненавидеть себя за это, но он сделает всё что нужно. Гриша будет жить, мог бы жить.

Он упал на колени рядом с телом сына. Печень. Эта тварь, разрезала печень. Парень умер мгновенно…

— С инфаркта не загнись. — Она наклонилась и вытащила нож из тела Гриши. — И слышь, в сторонку сдрисни. Он щас голодный очухается, Арчи, заначка с собой? Кидай.

— Но…

— Кидай говорю, пиздюк щас старика на хавчик заколбасит. А этот старый уебан нам ещё нужен.

Что-то хлюпнуло над головой. Краем глаза он заметил, как она поймала пакет с кровью, Гриша не шевелится. Он на его руках. Мёртвый. Всё кончено, веки Гриши дрогнули. Пальцы дёрнулись, а потом Гриша открыл рот.

Он не сразу понял, кто кричит. Только когда челюсть свело, понял, что кричит он сам.

Девушка отбросила его немного назад. Тонкие руки Гриши схватили лишь воздух, из его рта торчали длинные клыки, а глаза сияли красным — они словно бы светились изнутри. Она сунула ему в рот пакет с кровью. Гриша жадно укусил его и начал пить крупными глотками.

— Теперь вкурил придурок?

Он не слышит. Сидит на полу и смотрит на сына. Гриша не псих. Он не любит убивать, он не свихнулся. Просто он вампир…

— Не верю, не верю, не верю…

Шепчет он, а Гриша отбрасывает пакет. Клыки втягиваются обратно, взгляд виновато опускается. Он молчит, а потом, срываясь на визгливые нотки, дрожащим голосом говорит.

— В первый раз, с Юлей, я не помнил. Я думал, потом я ощутил и запомнил как, я хотел рассказать, но ты, ты смотрел на меня как на мокрицу, ты не слушал, я, папа, прости меня.

— Я, Гриша, прости ты меня…

— Ой, ну всё я уже потекла. Щас трахнусь с обоими сразу. — Слышится чей-то издевательский голос. — Арчи, хуесоса в пиджаке и пиздюка, нахуй отсюда. Мне потереть со стариканом надо.

— Есть шеф. — Буркнул Арчи.

— Куда вы его ведёте? Нет!

— Засох в натуре. — Девушка просто положила руку ему на плечо, но по ощущениям — бетонная плита. Он не смог даже привстать. — Лизаться со своим уёбком будешь потом. Серьёзный базар у нас будет, старый ты пидор.

— Что ты себе позволяешь тварь! — И откуда только смелость взялась? Видимо, от злобы и гнева — всё что случилось, не могло быть правдой. Но вот оно, перед его глазами.

— Вася, я сейчас скажу, а ты, — она наклоняется и в животе растекается волна боли. Он не сразу понял, что пролетел через полкомнаты и врезался спиной в стену. Чем она его огрела? — Рукой я тебя огрела, дебил сука. Всё ж видел, чё непонятно? Или пока по ебалу не прописать, всё равно не понятно? Короче. Ты сука мне должен. Хочешь спросить за что? — Она присела на корточки, прямо перед ним. — А я скажу за что. Был у нас во дворе парень один. На гитаре играл как ёбаный сука Бог, отвечаю. Про любовь — течёшь прям где стоишь. Про печаль — плачешь навзрыд.

Она помолчала, дожидаясь, пока он восстановит дыхание. Потом заговорила снова.

— Хороший парень был, очень хороший. Дорожки у нас разошлись. Месяц назад, я вспомнила о нём. Увидеть захотелось старых друзей. И ты знаешь, оказывается, помер он. Как думаешь где?

— Большая игра. — Хрипло ответил он.

— Вот, понимаешь о чём я. Так что, ты уже полюбому сделаешь, что нам надо. Но, я человек правильный и объясню тебе козлу штопанному, что и почему, что б ты не соскочил от прилива храбрости. А теперь познавательная ебать её лекция…

И она рассказала ему. О вампирах, о Короле, о таинственном Нортумесе и о том, что грядёт война, между вампирскими кланами.

— Если твой пиздюк не вольётся в клан и не сдохнет в потасовке — это ничего не меняет старик. Всё зашло так далеко, что если кипишь начнётся, нас будут искать везде, всех членов клана. Всех, кто с красными глазами — вырежут. Твой пиздюк сдохнет, если проиграем мы. Ясно всё?

— Я не совсем…

— Въебать если, быстрее сообразишь?

— Я понял, понял… — Он уныло шмыгнул носом — она презирает его, но он нужен в её Игре. Он вдруг ощутил себя, на месте тех, кто играл за Главным столом. На месте тех, кого пригласили, но искренне презирали Игроки из-за океана, сегодня он становится на место тех, приглашённых, ему предлагают место за столом, презирая при этом. Что если его ждёт такая же участь? Приглашённых игроков, вырезали, почти никто из них не пережил Игры.