Война ведьмы

Вот последний коридор и Шоркан оказался в комнате, откуда не было выхода. Две из четырех стен представляли собой плиты нешлифованного входа, а прямо напротив входа стояла стена черного льда. Со стороны выглядело так, словно его черная поверхность плывет, словно лед тает и тут же вновь замерзает. Вечный процесс.

Шоркан приблизился к защитному льду. В мерцании колдовской сферы по блестящей поверхности поползли отражения колдунов и их пленника. Обведя взглядом препятствие Шоркан повернулся к своим спутникам:

— Маг который наложил это заклятие был искусным. Сколько я не пытался, мне так и удалось уничтожить барьер.

— Он покровительствовал мне по собственному желанию, — пожал плечами Эррил.

— Не надо насмешек. Брат Колон, использовал свое смертное дыхание и магию, подаренную вам книгой, чтобы сковать этот том Кровавого Дневника. Он умер шепча заклятие, и унес секрет с собой в могилу.

Эррил резко хохотнул.

— Братишка, не будь уж столь мелодраматичен. Для того чтобы все это узнать, не надо быть великим колдуном или знать сокровенные секреты. Просто брат Колон был лучше тебя в том, что касалось магии. Да ты и сам это знаешь. До того как книга была запечатана, ты много раз жаловался мне на неимоверное искусство этого древнего мага, всякий раз рассказывая, насколько он лучше тебя. Я даже искал его, до тех пор пока не понял, что эта дорожка отнюдь не безопасна. Он был много лучше тебя.

Лицо Шоркана осталось холодным, равнодушным, но Эррил заметил как в глубине глаз колдуна вспыхнули злы огоньки.

— Может давным-давно брат Колон был искуснее меня. Но за последние пять столетий я стал сильнее и развил свой талант.

— Да… конечно. Но я вижу, у тебя еще не хватает сил, чтобы разрушить творение брата Колона, — тогда Эррил кивнул в сторону стены льда. — Его чары действуют и по сей день, как свидетельство его превосходства.

Шоркан не выдержал. Дикая ярость вспыхнула в его глазах. Его губы разошлись в кривой улыбке, и откуда-то из недр груди вырвалось звериное рычание. Брови сошлись на переносице в преддверье бури.

— Эта ночь все изменит! Чары брата Колона падут предо мной! Его смерть много лет назад окажется бесполезной. И книга и ты вместе с ней… вы оба будите уничтожены, когда взойдет луна.

Эррил, наблюдая за разъяренным Шорканом, оставался совершенно спокоен.

— Однако братец, это еще нужно доказать, — медленно и совершенно спокойно произнес он. — Колон и раньше был лучше тебя… И в эту ночь его чары одержат над тобой верх.

Шоркан сердито посмотрел на брата, ярость душила его.

— Разложи ножи и приготовь магический круг! — накинулся он на Денала.

Мальчик маг воткнул факел в кольцо, вделанное в стену, и поспешил выполнить распоряжение Шоркана. Наклонившись он вынул из ножен на запястьях два кинжала с розовыми рукоятками, а потом достал длинную белую свечу из кармана. Грешюм присоединился к мальчику. Отложив в сторону свой посох, он опустился на колено. Старый маг бросил косой взгляд в сторону пленника, словно понукая его и дальше дразнить Шоркана. Однако не заметив никакого ответного знака, он продолжал помогать мальчику. Взмахнув рукой Денал запалил свечку и начал с помощью капающего воска рисовать широкий круг прямо перед ледяной стеной. Они собирались в точности воссоздать сцену, когда Кровавый Дневник был запечатан.

Пока парочка работала, Шоркан подошел поближе к Эррилу.

— Я доволен, — прошипел он. — Я уничтожу то, что брат Колон хотел сохранить. И сделав это, я хочу разбить твое сердце, как и все твои надежды. Ты поймешь, что твоя борьба была лишь бесцельной тратой времени. Я хочу увидеть тебя побежденным! — Шоркан вытащил нож из рукава и сунул его под нос Эррилу. — Узнаешь?

Теперь настала очередь Эррила изображать равнодушие. Он задохнулся при виде этого старого потертого кинжала.

— Охотничий нож отца…

— Ночью, когда была запечатана книга ты отдал его мне. Помнишь? — Шоркан со злобой смотрел на своего пленника.

Лицо Эррила побледнело от этих воспоминаний. Давным-давно он одолжил брату этот нож для завершения заклятия. Он-то думал, что нож навсегда потерян. Но увидеть как часть памяти оставшейся от отца служит игрушкой в руках Зла… Это ослабило его решимость.

А Шоркан продолжал внимательно изучать лицо Эррила.

— Знаю, как много для тебя значит наш отец, — продолжал он. — С радостью понаблюдаю за тем, как его наследство уничтожит все, что тебе дорого.

Эррил аж откачнулся, когда услышал с какой страстностью это произнесено.

— У тебя все получиться, но только в том случае, если ты сначала найдешь предателя, — бросил он в ответ Шоркану — словно стрелу выпустил.

Шоркан осторожно скосился на пару, работавшую у него за спиной. Эррил хорошо запомнил выражение его лица в этот миг. Его семя и в самом деле попало в плодородную почву.

Эррил попал в десятку. Если Шоркан использовал воспоминания об отце, чтобы привести его в уныние, он отыгрался с лихвой.

— Предатель рядом с тобой, брат. Он в этой комнате. Я клянусь в этом могилой наше отца и его бессмертным духом.