Война ведьмы

Наконец господин Эдилл с легким стоном встал, потирая свои старые колени.

— Достаточно разговоров. Пора идти.

Каст рефлекторно встал из уважения к старику. Сайвин осталась сидеть с каменным лицом. Но скрыть свой гнев она не смогла:

— С меня достаточно бесед с советом.

Господин Эдилл кивнул.

— Мне они время от времени тоже встают поперек горла… но, к счастью, мы направляемся не туда.

Сайвин обернулась к нему:

— Тогда куда? — настороженно спросила она.

— Пора помочь вам бежать.

Каст, направлявшийся к двери, споткнулся:

— Что?

— Старейшины уже собрались после обеда и решили запретить вам уходить. Я не согласился. — Он пожал плечами. — Надо поскорее вывести вас с левиафана.

Сайвин вскочила на ноги и побежала за ним.

— Но, дядя, ты же один из старейшин!

— Нет, я всего лишь старик — и некоторые скажут, что я глупый старик. Но в этой истории разум старейшин затуманен страхом неизвестности. Они предпочтут вечно прятаться под водой, чем рисковать переменами.

Господин Эдилл повернулся к двери. Каст спросил:

— Что же нам делать?

Старик взглянул на него своими усталыми глазами.

— Найди свой народ. Сделай мечту нашего прародителя явью.

— Что ты имеешь в виду? Как?

— Для нас снова настал час кровопролитий и убийств, как во время правления короля Раффа. — Господин Эдилл положил руку на грудь Каста. — Но в твоем воинском теле бьется сердце мирного человека. Освободи наш народ, оба наших народа, от нашего наследия ненависти и войны. Покажи нам путь к долгому миру.

С этими словами господин Эдилл отвернулся и подал знак открыть дверь.

Сайвин подошла к Касту и в первый раз взяла его за руку.

— Кажется, я не единственная, кто знает твое истинное сердце, — пробормотала она.

Каст уставился на ее руку, лежавшую, словно мягкий персик, в его железной ладони. Он был потрясен и изумлен — и на краткий момент ему показалось, что возможно даже невозможное.

Даже любовь.

* * *

Шишон свернулась в клубок на кровати, охватив ноги руками, и раскачивалась взад и вперед. Пиноррр сел на кровать и обнял девочку. С ее губ хаотическим потоком срывались слова: то отчетливые, словно она разговаривала с кем-то невидимым, то череда неразборчивых фраз, а время от времени ее голос даже внезапно менялся, становился низким, совершенно не похожим на как голос маленькой девочки. Пиноррр знал по собственному опыту, что лучше всего просто дать девочке выговориться.

Поблизости неподвижно стояла, вытаращив глаза, внучка Мадер Гиль — маленькая Ами. В ее неподвижном взгляде ясно был виден страх. Мадер Гиль прошаркала мимо Пиноррра и обняла внучку.

Пиноррр сердито взглянул на старуху и указал глазами на Ами. Мадер Гиль не следовало оставлять Шишон наедине с перепуганным ребенком. От приступов Шишон взрослым становилось жутко, не то что ребенку.

Лицо Мадер Гиль не дрогнуло.

— Я не прячу Ами от суровости жизни… и от сумасшествия.

Расчесывая пальцами волосы Шишон, Пиноррр прищурился.

— Шишон не сумасшедшая. Она всего лишь немного слабоумна. — Он погладил девочку по голове и тихо сказал: — Я даже начал подозревать, что недавнее усиление ее припадков связано… — Он поднял глаза на Мадер Гиль, — с приближающимся пробуждением.

От этих слов с лица Мадер Гиль исчезло ее обычное каменное выражение.

— Это, должно быть, развивается ее болезнь, — возразила она. — Зачем богам пробуждать ражор мага у такого больного ребенка?

— Я никогда не считал, что постиг хотя бы одного из семи морских богов. Выбор одаренных ими людей еще никогда и никто не мог понять. — От звуков голоса и прикосновений Пиноррра Шишон вроде бы начала успокаиваться. Поток слов превратился в ручеек, она прекратила раскачиваться.

— С чего ты решил, что ее коснулся дар провидения?

— Ты видела ее статуэтку.

Лицо Мадер Гиль потемнело.

— Она одарена, этого я не отрицаю, — ответила она с явной неохотой. — Но многие из сумасшедших, даже те, кого в конце концов пришлось увести в море, часто одарены каким-то особым талантом. Я некогда знала слабоумного парня, настолько искусного в работе с парусами, что он мог пройти по корабельным канатам, словно по устойчивой палубе, не держась ни за что руками, даже при яростном ветре. — Она решительно махнула рукой. — Но все поведение этих людей в том, что не касалось их даров, было поведением сумасшедших. Ты придаешь слишком большое значение единственному таланту Шишон, воображая, что ее коснулись боги.

— Но дело не только в резьбе по кости, — настаивал он. Почему-то ему нужно было, чтобы его открытие разделил с ним кто-то еще. — До этого утра я и сам не подозревал, что ее талант связан с ражор мага. Но теперь я в этом уверен!

Мадер Гиль подтолкнула Ами к куче игрушек в углу. По большей части это были костяные фигурки работы маленькой Шишон. Ами присела и взяла в руки крохотную фигурку, изображавшую красивую девушку. Шишон почему-то настояла, чтобы ручки этой куколки были выкрашены в красный цвет.

Заняв Ами, Мадер Гиль подошла к кровати и присела с другой стороны от Шишон.

— Я знаю, что ты боишься за нее, Пиноррр…

Но эта попытка проявить симпатию только раззадорила Пиноррра.