Война ведьмы (Др. издание)

— Ты имеешь в виду своего прежнего господина? Да, я победил темного мага, разжал его мертвые пальцы и забрал посох, — нахально заявил Джоак, надеясь, что его ложь испугает демона и даст друзьям время вооружиться. — А теперь твоя очередь.

Обращаясь к посоху, Джоак прошептал слова заклинания, того самого, что он выучил во сне, и полированную поверхность дерева окутало черное пламя.

В этот момент около него остановился Морис, готовый с мечом в руках защищать «Морского стрижа».

Рокингем, не обращая внимания на их угрожающие позы, кивком поприветствовал Мориса. За спиной демона гоблины, шипя и размахивая лапами, перебирались через леера, они явно ждали сигнала своего командира. Рокингем снова повернулся к Джоаку.

— Старый темный маг — Дисмарум, Грэшим или как там его еще — никогда не был моим господином. Сейчас я тебе покажу, кому я служу на самом деле.

Рокингем потянулся к рубашке в тот момент, когда Флинт бросился к ним с кормы корабля.

— Не смотри! — крикнул старый моряк.

Но он опоздал. Рокингем распахнул полы рубашки, явив миру рваный шрам в центре бледной груди. На глазах у Джоака рана открылась, точно пасть акулы, с обломками ребер, похожими на острые зубы. Наружу, точно живые щупальца тени, тут же потек маслянистый мрак, пропитанный запахом разрытой могилы.

— Вот мой истинный господин!

За спиной Рокингема собирались все новые и новые гоблины; когти впивались в палубный настил, хвосты с шипами стучали, точно старые кости. Впрочем, они держались настороже, опасаясь черной магии.

— Берегись! — проревел Морис Джоаку. — Это голем. Пустая оболочка. Его плоть поддерживает только черная магия.

Джоак, задохнувшись от ужаса, начал заикаться, заклинание зазвучало прерывисто, и черное пламя на посохе погасло. Юноша сжимал в руках обычный кусок дерева, который вряд ли смог бы защитить его от зла, пульсировавшего в груди Рокингема.

Из глубины распахнутой груди послышался вой терзаемых душ и холодный смех их мучителя.

— Меня оставили гнить в могиле после битвы со скал'тумами в горах за Уинтерфеллом, — сказал Рокингем. — Решили, что я умер. Но слуги Темного Властелина вытащили меня из холодной земли и вернули мне жизнь.

— Тебе вернули не жизнь, — возразил Морис громоподобным голосом. — Тобой владеет злой дух, он прячет от тебя правду и подавляет волю. Вспомни, кем ты когда-то был!

Джоак увидел, что правый глаз Рокингема слегка дернулся после слов Мориса.

— Что я должен вспомнить? По-твоему, кем я был?

К этому моменту Флинт уже успел подбежать к ним и, сжав в руке топор, встал рядом с друзьями. Старому брату, закаленному годами на море, тоже было что сказать.

— Мы знаем, кто ты такой. Давным-давно, еще до того, как тебя подчинил Темный Властелин, ты совершил самоубийство. Только из таких несчастных душ можно создать големов. Когда ты отказался от собственной жизни, ты отринул и право на свое тело.

Морис чуть опустил оружие и заговорил взволнованно и одновременно мягко:

— Темный Властелин забрал то, от чего ты отказался, и подчинил тебя своей воле. Но вспомни свою другую жизнь! Вспомни боль, заставившую тебя погрузиться в такие пучины отчаяния, что ты не захотел жить дальше. Даже самая черная магия не в состоянии стереть столь острые воспоминания. Обратись к своим снам наяву. Вспомни!

Джоак не сводил глаз с Рокингема. Он видел, что тот вглядывается в глубины своего существа, охваченный подозрениями, и одновременно пытаясь понять, есть ли в словах этих двух братьев хотя бы доля правды. Джоак нахмурился: что, кроме черной магии, может оказаться у демона внутри? Однако Рокингем все-таки сумел там что-то найти — выражение его лица изменилось, а мышцы напряглись, когда началась битва за то, чтобы вытащить на поверхность крохи его забытого прошлого.

Неожиданно Рокингем, запинаясь, заговорил:

— Я помню… сон… скала, о которую бьются волны… кто-то… волосы цвета полуденного солнца… и сирень… нет, аромат жимолости или чего-то очень похожего… — Его глаза вдруг широко раскрылись, и он невидящим взглядом уставился на горизонт. Пальцы, цеплявшиеся за рубашку, разжались. Даже рана начала стягиваться, прогоняя мрак. — И имя… Линора!

За спиной Джоака неожиданно резко прозвучал голос, заставивший всех вздрогнуть:

— Да, я тоже помню это имя, Рокингем. Ты выкрикнул его в прошлый раз, когда мы тебя убили. Когда ты всех нас предал.

В глазах Рокингема вновь появилось осмысленное выражение.

— Эр'рил! — выдохнул он.

Растущая армия гоблинов заревела, вторя гневу своего командира. Они шипели и лезли вперед, толкались, забирались друг на друга — живая масса когтей и ядовитых хвостов бурлила за спиной Рокингема.

— Вовремя заявился! — пробормотал Флинт, бросив на Эр'рила сердитый взгляд.

Эр'рил ни на кого не смотрел, его глаза были прикованы к Рокингему. Он шагнул вперед, держа в одной руке меч из магического серебра, на лице застыла багровая маска ярости.

— Мы помогли тебе избежать когтей скал'тума, а ты отплатил нам предательством! Какой бы ни была твоя жизнь прежде — дурной или хорошей, — теперь ты с ней расстанешься.