Война видов

Иронично, Фауст использовал знак молота на турнире в родном городе, в то время как молот является гербом его родного отца.

Отец… Фауст покатал это слово на языке.

Жуя сэндвич, он механически пил кофе, глоток за глотком, пока тот не закончился.

Подобравшись к краю платформы, он посмотрел на столицу. К сожалению, вид был никаким, большую часть города закрыли низкие облака.

Бросив кружку в ближайшую клумбу, Фауст махнул серебристому флаеру со знаком такси, летящему прямиком к поместью.

Таксист завис на краю платформы, не решаясь опуститься на газон. Площадка для флаеров была дальше, но юный господин явно не желал до неё идти.

Поняв сомнения пилота, Фауст властно кивнул, указывая вниз, и старенький флаер грузно приземлился, сминая дорогущую траву.

Забравшись в салон, Фауст устроился на переднем сидении, рядом с занервничавшим мужчиной.

— В центр, к отелю Грейс, — устало сказал он.

В салоне витал запах сигарет. Фауст покосился на водителя, затем нажал на панели кнопку со значком вентиляции. К шуму двигателей прибавился шум высасывающей грязный воздух турбины.

Флаер плавно опустился на рабочую высоту и направился в сторону отеля, где остановилась Карен.

Фауст меланхолично наблюдал за картой, чем сильно нервировал таксиста.

Карта воздушных путей пестрела жёлтыми линиями, изредка были видны красные отрезки, которые, видимо, обозначали какие-то работы, аварии или временно закрытые воздушные участки. Навигатор постоянно советовал то набрать высоту, то сбросить.

Когда флаер опустился у тротуара, Фауст быстро вышел.

Тренькнуло уведомление о списании денег.

Фауст вдохнул и выдохнул перед входом в отель. Пока он настраивался, в него кто-то влетел и удушающе обнял, заливая плечо слезами.

— Селена, — растерянно произнёс Фауст, узнавая сестру. — Что ты тут делаешь?

— Я прилетела сразу, как маме сообщили о его смерти, — Селена плакала. — Фауст, что произошло? Почему всё случилось именно так…

— Я не знаю, — беспомощно ответил он.

К ним спешили Кара и Холан, вся семья сгрудилась у входа в отель, плотно обнявшись. Прохожие с удивлением и сочувствием смотрели на них.

Вскоре к ним присоединилась и бабушка.

От Изольды пахло сигаретами и крепким алкоголем. Она по-своему переживала горе и не отказывала себе ни в чём.

— Церемония пройдёт на закрытом кладбище Хай-Тауна, как мне сообщили в администрации, — сказала Изольда, отходя в сторону, чтобы поймать такси.

— Но это самое дорогое кладбище в городе, — с недоумением произнесла Кара.

Фауст понимал, кому принадлежит инициатива, но ничего не сказал.

Машина донесла семью Лоуэллов до красивого парка, где в окружении ветвистых деревьев пристроилось целое поле, усеянное плитами с инициалами.

Их уже ждали.

Стоило Каре завидеть людей в чёрном и длинный гроб, её ноги подкосились, она завыла, словно дикий зверь.

Холан побледнел и обнял жену. Его глаза наполнились влагой, хотя он сдерживался изо всех сил.

Фауст заметил, что не только они сегодня хоронили близких. Неподалёку от Алана стояла вторая процессия, ожидая родственников. Толпа в чёрном вокруг лакированного ящика провожала в последний путь неизвестного.

Родители отца не смогли прибыть на похороны, а может, Холан предусмотрел этот вариант. Меньше всего Кара сегодня хотела видеть Кассандру и Уинфри Лоуэллов.

За кладбищем стояли три сверкающие чёрным машины, возле каждой застыл затянутый в смокинг водитель, неподалёку от них маячил Корвус. Подходить дворецкий Гранта не стал, предпочитая соблюдать дистанцию, но всем своим видом показывал, что, если Фаусту что-то понадобится, он здесь.

Фауста разрывало от противоречий, тень его настоящих родителей преследовала его. Но он бы всё отдал, лишь бы не быть связанным с ними. Именно поэтому он приехал сюда, поэтому попал в переплёт и поэтому Алан погиб.

Кара плакала, плакала Селена, и плакал сам Фауст. Сегодня они пролили много слёз, целый час стоя перед приоткрытым гробом, смотря на мертвенно-бледное лицо Алана.

В современном мире похороны были архаизмом, но Грант решил устроить всё именно так, чтобы родители смогли попрощаться со своим сыном.

— Ты в порядке? — Кара подошла и обняла Фауста, громко втягивая воздух носом и вытирая красные глаза. — Прости, малыш, я совсем забыла про тебя. Ты пережил настоящий ужас. Прости меня, это я во всём виновата. Не стоило мне скрывать от тебя правду.

— Ты не виновата, мама, — Фауст погладил Кару по волосам. — Я не злюсь, всё в порядке.

Кара сильно сжала сына в объятиях и вернулась к Холану.

Фауст с Селеной стояли и смотрели, как гроб опускается в яму.

Внимание Фауста привлекла расступившаяся толпа в тридцати метрах правее, где тоже началось погребение.

Он увидел портрет юноши, стоящий на треноге. С него на Фауста смотрел Джеф Наринсон.

Чуть в стороне от процессии стоял чем-то похожий на Джефа мужчина. Он неотрывно смотрел на Фауста. Их взгляды встретились. Они не отводили глаза целую минуту, пока гробы не коснулись земли.

Старший Наринсон вытянул руку, сжимая ладонь, и прицелился в Фауста двумя пальцами, имитируя выстрел. Его губы беззвучно раздвинулись.

— Бум, — прочёл Фауст по губам.