Война Вихря

Он был магом, да, но надеялся, что никто не узнает, как мало он на самом деле мог. Пользоваться магическим зрением и другими основными приемами – да, но он с этим просто был рожден. Сам Дорион считал, что на самом деле он был не третьего ранга, а третьего сорта. С книгой формул и заклинаний, хорошими инструкциями он мог бы делать поразительные вещи, поразительные для тех, кто либо не имел силы, либо не знал, что в действительности она может творить. А настоящий маг третьего ранга мог воспроизводить заклинания на память, придумывать новые и, уж конечно, обходиться без справочников и инструкций, если только речь не шла о самом сложном волшебстве. А Дорион без книг, вот как сейчас, сам боялся непредсказуемых последствий своей магии. Когда он состоял при Булеане и позволил себе невинный эксперимент, так, маленькую шуточку, это вызвало множество бедствий. Булеан тогда пришел в ярость, он кричал что-то о некоем ученике колдуна и о ком-то или о чем-то, что он называл "Мики-Маусом". В результате Дориона изгнали в Кудаан, туда, "где никто не заметит причиненных тобой бедствий", чтобы он разводил огонь под котлом Йоми да приводил в порядок лабораторию, благо он все-таки разбирался во всех этих банках.

Так что и могущественным ему, видно, не стать.

Знаменитым? Вряд ли. А таланты у него если и были, то что-то не спешили обнаруживаться. Наверное, он не был трусом, раз сумел все-таки продвинуться так далеко по тому пути, на который ступил не по своей воле, но он хорошо это знал и не ждал награды за мужество.

"По сути дела, я так же проиграл в жизни, как и Чарли, – подумал Дорион. – Но ее падение было следствием – она лишь старалась помочь подруге, а я просто не сумел использовать свои возможности".

Конечно, она не поверила ему, когда он уверял, что всегда есть выход из положения. И с какой стати ей верить тому, кто сам выхода не нашел?

В этом пустынном месте не было никаких следов повстанцев. Но когда они подошли к нулю, что лежал на границе Кованти и Тишбаала, там кишели ковантийские войска. По меньшей мере две дивизии заняли специально подготовленные оборонительные линии прямо в нуле. Из тумана виднелись люди, лошади, боевая техника, палатки с маленькими развевающимися вымпелами. Пропускали ли они путешественников? Не было ли им дано указаний задержать всю компанию Дориона?

Халагар мрачно осмотрелся, затем ссадил Чарли и повернулся к остальным.

– Я спущусь туда и посмотрю, что к чему. Наверняка найдутся знакомые офицеры, может, удастся разузнать, почему армия расположилась именно тут. Если у них нет ордеров на наш арест, уверен, я смогу договориться, чтобы нас пропустили к Тишбаалу. Пожалуй, я больше беспокоюсь о том, что ждет нас там, в Тишбаале.

Он ускакал вниз, в нуль-зону, а они спешились и постарались устроиться поудобнее. По крайней мере Чарли опять была Чарли, впервые за неделю.

– Похоже на войну, – заметила она. Дорион удивился:

– Ты видишь это?

– Я вижу нуль и вижу, где его нет. Похоже на театр теней: темные силуэты на ярком фоне. Но понять, где что, – нетрудно.

– Бодэ согласна с Халагаром: главное – это что на той стороне? Здесь больше мундиров, чем Бодэ когда-либо доводилось видеть. Если все границы так охраняются, половина мужчин Кованти должна была встать под ружье.

– Сомневаюсь, чтобы на других границах было нечто подобное, – ответил Дорион. – И, возможно, напрасно, если угроза так велика. Будь я на месте повстанцев, я постарался бы показать свою силу в одной какой-то области, а затем атаковал бы с тыла, пока вся армия толчется на одном месте.

– Да, – согласилась Чарли. – Армия в этих королевствах – просто оловянные солдатики, только и умеют, что хвастаться мундирами и деньгами. Большинство небось в настоящих сражениях сроду не участвовало. Привыкли подавлять восстания в колониях. Там у бедных туземцев и оружия-то нет. Эти солдаты и не представляют, что значит сражаться армия на армию, и, уж конечно, они не привыкли защищать средины. Рассчитывают, что их колдуны остановят всех неакхарцев. – Она усмехнулась. – Интересно, что стали бы делать все эти парни, пошли сюда Клиттихорн просто ватагу Всадников Бурь. Они бы взорвали несколько палаток, и лошадей, да хвастливых болтунов-сержантов, а остальные бежали бы отсюда, побросав все снаряжение, только пятки сверкали бы.

Дорион вздохнул:

– Смешно! Почему мы – маг-неудачник, художница-алхимик и куртизанка из другого мира – запросто разбираемся в том, что здесь происходит, а профессиональные военные как будто не понимают?

– Они так долго были хозяевами, их с пеленок приучили считать, что они – высшая раса. Им и в голову не приходит, что все, чем они отличаются от туземцев, это парочка искусных колдунов и оружие. Сколько колониальных миров пересекают этот нуль? Сотни? Тысячи? Не знаю. Но если бы здесь неожиданно объявилось десять тысяч вооруженных жителей колоний, они бы стерли ахкарских парней в порошок. У тех просто воображения не хватает, чтобы представить, как это просто.