Война во мраке

— Да, ты права, я просто глупость сморозил, — сказал Савояр и улыбнулся мне. — Не обращай внимания. Поехали быстрее разводиться. И позвони своему муженьку, может у него хватит ума согласиться развестись без судов и претензий.

— Хорошо, — я кивнула. — Я тоже на это надеюсь. Думаю компромат, которым я владею, остудит его пыл.

Машина снова тронулась с места, а я достала телефон и набрала номер Валеры. Вкратце и холодно объяснив причину своего звонка, я задала ему вопрос о разводе, и получила не менее холодный ответ и заверения, что он только рад будет избавиться от меня навсегда, после чего мы договорились встретиться возле ЗАГСа в одиннадцать утра.

На душе моментально стало легче, и всю дорогу мы с Савояром шутили, пребывая в хорошем настроении.

К одиннадцати утра мы подъехали к ЗАГСу. Валера находился уже там и как только нас увидел, двинулся в здание, даже не поздоровавшись.

Пока мы подавали заявление, и представляли все нужные документы, он вёл себя сдержанно, и мне даже стало жалко его. Разглядывая гипс и уже почти сошедшие синяки на лице, после перелома носа, я поймала себя на мысли, что не хочу расставаться с ним врагом. «В конце концов, если бы его не было рядом после выпуска из детдома, ещё непонятно как бы сложилась моя жизнь. Да, он изменял мне, но всё же и хорошего было много» — думала я. Но как только нам объявили, что через месяц, если мы не передумаем, нас разведут, и я попыталась обратиться к нему нормальным тоном, он окатил меня таким презрением, что я расхотела его вообще видеть, не то, чтобы говорить с ним. И, наверное, Валера не только бы с отвращением посмотрел на меня, но и добавил пару «ласковых» слов, но как только он открыл рот, Савояр тихо предупредил его, что к уже имеющимся переломам, может без проблем добавить и перелом челюсти, а потом с большим удовольствием будет присылать ему в больницу грецкие орехи. Мой, почти бывший муж, тут же прикрыл рот и на этом мы расстались.

А уже к обеду мы вернулись домой и я, чуть ли не порхала по кухне, радуясь, что через месяц стану свободным человеком и ожидала вечера, чтобы снова обнять Савояра и утонуть от счастья в том море наслаждения, которое он мне дарил.

В десять вечера все разошлись по своим комнатам и я, приняв душ, стала ждать своего любимого, прислушиваясь к малейшим шорохам.

наконец-то дверь открылась и он вошёл. Вскочив с кресла, я бросилась к нему и, прижавшись, произнесла:

— Ну где ты ходишь? Без тебя время тянется нереально, а когда ты рядом — летит незаметно.

— Согласен, — он улыбнулся и поцеловал меня.

Мне хотелось ещё много всего сказать, но как только Савояр прикоснулся ко мне, все мысли тут же вылетели из головы и руки сами потянулись к ремню его джинсов. Савояру тоже, по-видимому, меньше всего хотелось разговаривать, поэтому он быстро снял с себя футболку и, развязав пояс моего халатика, подхватил на руки.

— Сейчас мы будем нагонять время, — со смешком произнёс он и направился к кровати. — Правда, вряд ли это получится. С тобой мне его всегда не хватает.

Уложив меня на кровать, он начал расстёгивать ширинку на джинсах, но тут неожиданно в дверь постучались и, не дожидаясь ответа, распахнули её.

— Дарья, надеюсь ты не спи... — на пороге появилась Гала и не договорив, застыла, глядя на нас.

— Ой, — выдавила я и натянула на себя одеяло.

Было настолько стыдно, что хотелось провалиться сквозь землю и больше никогда не показываться ей на глаза. А от растерянности я просто не знала, что сказать.

Секунд пять Гала изумлённо смотрела то на меня, то на своего сына, а потом с мольбой прошептала:

— Нет, Савояр, только не это... Только не она. Хотя бы не сейчас.

— Она, и это не обсуждается, — спокойно ответил он, а потом посмотрел на меня и ласково добавил: — Дарья, побудь, пожалуйста, в своей комнате. Мне необходимо наедине поговорить со своими близкими. Я тебя потом позову.

— Угу, — пискнула я, боясь даже посмотреть на Галу и чувствуя, как покрываюсь красными пятнами.

Надев футболку, он взял мать под локоть и вывел её из комнаты, а я укрылась с головой, желая забиться под какую-нибудь корягу и больше никогда оттуда не вылазить.

«Какой кошмар! Такого позора я в своей жизни ещё не переживала! А самое отвратительное — теперь я точно знаю, что меня готовы здесь терпеть только, как помощницу Галы. Она ведь чётко сказала — «только не она»». От этой мысли щёки и уши загорелись с новой силой, потому что я всё же надеялась, что Гала будет на моей стороне.

«Ни секунды здесь больше не останусь! Значит, как прислуга я хороша, а как человек не подхожу? Ну и не надо!» — в душе начал расти протест и, встав с кровати, я достала чемодан и стала запихивать туда свои вещи. «Обойдусь без этого семейства! Мне даже денег от них не надо за работу! Не возьму я их. Видеть никого не желаю!».