Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.)

Мятеж буддистов добил Дьема, поскольку осенью 1963-го правительство Соединенных Штатов приняло тайное решение отказаться от его поддержки и начать поиск более подходящей кандидатуры. 1 ноября, с молчаливого согласия посла США в Южном Вьетнаме Генри Кэ-бота Лоджа, группа генералов АРВ низложила властителя, а на следующий день двое младших офицеров убили Дьема и его брата. Вскоре в Техасе погиб и президент Кеннеди. Так, в конце 1963 года Линдон Бэйнс Джонсон унаследовал Белый дом, а заодно и проблему полной хитросплетений политики Соединенных Штатов во Вьетнаме.

После убийства Дьема в результате разгоревшейся борьбы за власть, правительство Южного Вьетнама практически перестало существовать. Вдохновленные разбродом в стане противника, руководители Вьетконга бросили все силы на активизацию политической и вооруженной борьбы, что привело к полному провалу программы умиротворения деревни. В меморандуме от 21 декабря 1963-го министр обороны{102} Макнамара откровенно предостерег президента Джонсона: “Обстановка тревожная. Если все останется по-прежнему, при существующих тенденциях через два-три месяца контроль над ситуацией будет утрачен. И это в самом лучшем случае, вероятнее же всего власть в стране возьмут коммунисты”‹20›. Предчувствие не обманывало Макнамару. Никто в США и в Южном Вьетнаме не знал, насколько тревожно складывавшееся положение, поскольку и правительство Дьема, и правительство Кеннеди получало с мест массу чрезмерно оптимистических отчетов. Макнамара завершил обращение россыпью канцелярских банальностей: “Нам должно внимательно отслеживать ситуацию, надеясь на лучшее, но оставаясь начеку и готовясь к принятию силовых мер…”‹21›

Через два дня после убийства президента Кеннеди Джонсон имел длительную беседу о событиях во Вьетнаме с находившимся в Вашингтоне послом Лоджем, который вовсе не был склонен приукрашивать действительность. “Картина отвратительная, господин президент, – сказал посол. – Кроме вас, Вьетнам спасать некому”. Джонсон ответил без тени сомнений: “Я не собираюсь терять Вьетнам. Я не буду президентом, который позволит всей Юго-Восточ ной Азии пойти по пути Китая”‹22›. “Принципы действия в Азии” работали, по крайней мере один из них.

Итак, 1963 год, казавшийся таким многообещающим для Америки, закончился на очень тревожной ноте.

А каким стал 1963-й для коммунистов? Пересмотр стратегии, на необходимость чего указывал в 1963-м Фам Ван Донг, проходил но тому же сценарию, по которому развивались события, сотрясавшие Политбюро ЦК ПТВ в пятидесятых. Труонг Чинь и Зиап продолжали настаивать на том, что война в Южном Вьетнаме будет длительной и напряженной, поскольку революция на Юге еще не обрела необходимой поддержки в народе, а вооруженная дay трань в этом регионе осуществлялась слишком быстрыми темпами. Ле Зуан и Нгуен Ши Тань отвечали, что возможность одержать быструю победу по-прежнему существует, поскольку боевой дух частей АРВ низок, а правительство страны на грани коллапса.

Идеологические расхождения между СССР и Китаем, выбранный Хрущевым курс на “мирное сосуществование” с США расстраивали планы Ле Зуана и Нгуен Ши Таня по одержанию быстрой победы на Юге, поскольку наносили удар по “революционному рвению” профессиональных революционеров, сражавшихся на Юге. Как можно требовать самопожертвования от Вьетконга, когда лидер мирового коммунизма обсуждает с лидером мирового империализма проблемы процесса разрядки? Ле Зуан и его команда солидаризировались с Китаем, особенно после речи, сказанной Лью Шаоки в мае 1963-го в Ханое, где “председатель” указал на то, что борьба марксистов-ленинцев (китайцев) против ревизионистов (русских) “не мешает людям во всем мире сражаться за дело революции”.

Всю первую половину 1963 года “дядюшка” Хо держался дистанцированно от своих фракций и от трений России с Китаем. Ему, убежденному коммунисту, не могла не причинять боли идеологическая война, разгоревшаяся между двумя красными сверхдержавами, Вражда играла на руку врагам дела коммунизма во всем мире и неминуемо отражалась на размерах помощи, поступавших в Северный Вьетнам от главных доноров. Так или иначе, где-то в июле 1963-го Хо сделал выбор и вновь принял сторону Ле Зуана и Нгуен Ши Таня. Хо был прагматиком и, несмотря на все трения в советско-китайских отношениях, не хотел упустить шанс добить врага, предоставленный ситуацией в Южном Вьетнаме, где ширились выступления буддистов, а правительство Дьема утрачивало завоеванные позиции.

Кроме вышесказанного, Тань, Ле Зуан и Хо в значительной мере полагались на “неиссякаемый революционный дух” коммунистических войск в Южном Вьетнаме‹23›. Несмотря на угрозу вторжения Соединенных Штатов, члены “фракции южан” пребывали в убеждении, что с преданными делу солдатами они могут и должны выиграть на Юге. Здесь их мысли перекликались с сентенциями Мао Цзэдуна, любившего повторять, что “оружие является безусловно значимым, но не решающим фактором в войне, исход которой зависит не от техники, а от солдат”. Зиап думал иначе, но его снова обскакали.