Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.)

Наконец 30 сентября Лепаж получил закодированный приказ полковника Констана, коменданта Ланг-Сона, где частично сообщалось о том, что тактическим силам “Байяр” надлежит делать. Лепажу было приказано ко 2 октября захватить обратно форт Донг-Ке, находившийся от него в восемнадцати километрах. При этом.командира отряда никто так и не поставил в известность относительно того, по какой причине ему надлежит наступать на Донг-Ке. Лепажа продолжали держать в неведении относительно истинных целей его миссии. Впрочем, та часть задания, о которой его поставили в известность, ничуть не обрадовала полковника, и он тут же отослал Констану депешу, в которой высказал довольно здравые соображения касательно трудности поставленной задачи. Лепаж сообщил Констану, что не имеет точных сведений относительно положения дел вокруг Донг-Ке, а знает лишь только то, что значительные силы Вьетминя либо находятся в самом форте, либо где-то поблизости. Из-за отвратительного состояния, в котором находилась трасса № 4, ни артиллерия, ни грузовой транспорт не могли продвигаться вместе с колонной, а моросящий дождик и низкая облачность не позволили бы использовать авиацию.

Ответ к Лепажу пришел быстро: выступайте на Донг-Ке немедленно.

Во второй половине дня 30 сентября Лепаж приказал трем батальонам марокканцев{32} и 1-му ВЕР приготовиться к выполнению задания. Сделав это, полковник исповедался и причастился, после чего сказал своему старому другу: “Назад мы не вернемся”‹7›. Колонна сил “Байяр” численностью от 2 500 до 3 500 человек в ночь на 30 сентября выступила к Донг-Ке‹8›. Не встречая сопротивления, Лепаж со своими людьми в пять часов пополудни 1 октября достиг высот к востоку от Донг-Ке, и тогда из руин форта вьетнамцы открыли по ним минометный и пулеметный огонь. Лепаж отложил атаку на следующий день, решив применить двойной охват, отправив одно крыло (Иностранный легион) с востока, а другое, состоявшее из марокканцев, с запада. Известняковые пики, густые джунгли и мощные контратаки Вьетминя не позволили ни одной из групп добиться успеха.

Уже после полудня 2 октября Лепажу наконец сообщили, что его задача – встретить эвакуированный гарнизон Као-Банга и помочь ему добраться до Ланг-Сона по трассе № 4. Поскольку взять Донг-Ке не удалось, согласно сброшенному с самолета приказу, Лепажу предписывалось обойти Донг-Ке, пробраться через непроходимые джунгли к западу от разрушенного форта, затем, описав полукруг, вернуться на трассу № 4 и 3 октября встретиться с гарнизоном Као-Банга в Нам-Нанге.

Лепажа и его людей, не имевших ни проводников, ни детальных карт, просто посылали на смерть. Все, даже воду приходилось нести с собой. Мало того, со всех сторон их окружали тысячи бойцов Вьетминя, отлично знавших местность и благодаря наличию у них носильщиков не отягощенных ничем, кроме личного оружия. Услышав о приказе, который получил Лепаж, Алессандри немедленно связался с Карпантье и сказал: “Отмените все. Если вы этого не сделаете, вы совершите преступление”‹9›. Но даже этот отчаянный, нарушавший субординацию призыв Алессандри остался неуслышанным.

С того момента, как в ночь со 2 на 3 октября Лепаж, сойдя с трассы № 4, углубился в джунгли, “прожекторы” на сцене театра военных высветили Као-Банг. Часом “Ч” и днем “Д” для гарнизона стала полночь 2 – 3 октября. В соответствии с планом Карпантье, личный состав должен был уйти без шума, бросив все тяжелое вооружение, и не мешкая спешить на встречу с Лепажем. Считая, что наивные расчеты ни в коем случае не оправдаются, комендант Као-Банга полковник Шартон, прославленный в боях легионер, решил изыскать “дополнительные гарантии провала”. Не выполнив приказа, он приказал одним мощным взрывом поднять на воздух все боеприпасы (150 тонн) вместе с прочим имуществом. Шартон не сомневался, что командирам Вьетмиия все равно известно о предстоящей эвакуации от своих агентов. Он, конечно, был прав, но взрыв помог Вьетминю определиться с точным временем начала операции.

Колонна гарнизона Као-Банга, имевшая в своем составе 1 600 солдат{33}, тысячу вооруженных туземцев (сторонников французов) и 500 гражданских лиц (включая местных проституток), выступила не в ночь со 2-го на 3 октября, как планировалось, а в полдень 3 октября. Ее движение вовсе не походило на стремительный марш налегке. Это была эвакуация, и колонне, отягощенной грузовиками и двумя пушками, а также плетущимися ранеными, женщинами и детьми, приходилось постоянно останавливаться.