Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.)

В своих мемуарах президент Джонсон дает два объяснения. Первое – опасения по поводу состояния собственного здоровья. В 1955-м он перенес тяжелейший сердечный приступ, а за время пребывания в кресле главы Белого дома дважды ложился на операцию. Он чувствовал себя усталым и сомневался, что ему хватит сил оставаться на высшем государственном посту еще четыре года. Джонсону не давала покоя мысль о том, что его разобьет паралич. Президента терзали кошмары, в которых он представлял себе, как будет беспомощный лежать в Белом доме, не имея возможности пошевелиться, а правительство начнет разваливаться у него на глазах.

В качестве еще одной причины президент Джонсон приводит следующее соображение: он считал целесообразным сделать какой-то экстраординарный шаг, с тем чтобы заставить северных вьетнамцев пойти на переговоры. Совершив политическое харакири, Джонсон надеялся убедить Ханой, что американские предложения о переговорах не были мотивированы стремлением президента США заработать политические очки у себя в стране. Фактически, как представлялось президенту, он приносил себя в жертву мирному урегулированию во Вьетнаме.

В известной степени объяснения президентом мотивов его отказа от участия в выборах находят подтверждение. Так, в ноябре 1967-го LBJ сказал генералу Вестморленду, что беспокоится о своем здоровье, что очень устал и хотел бы уйти на покой. Вестморленд считал (и считает так теперь), что президент уже тогда, в ноябре, когда между ними состоялся тот разговор, твердо решил не принимать участия в выборах в 1968-м. Если Вестморленд прав, тогда в данном случае бурные события января, февраля и марта 1968 года ни при чем, поскольку Джонсон определился относительно своего политического будущего раньше. Между прочим, Уолт Ростоу говорил мне, что, по его мнению, единственным человеком, способным убедить президента Джонсона выставить свою кандидатуру на второй срок, являлся именно Вестморленд. Ростоу полагал, что, если бы Вестморленд заверил президента, что такой шаг, как отказ от выборов отрицательно скажется на моральном состоянии военнослужащих во Вьетнаме, Джонсон переменил бы решение.

Теперь второй мотив. У Джонсона не было намерений вызывать Северный Вьетнам на переговоры до тех пор, пока Раек не выступил со своим предложением в начале марта. Даже и тогда Джонсон сомневался, что приостановка бомбежек поспособствует сговорчивости Ханоя. В таком свете идея политического самоубийства с целью привлечения внимания коммунистов выглядит не вполне убедительно. Скорее она служит ширмой для прикрытия давно уже принятого (и не по столь благородным мотивам) решения.

Есть такие, кто склонен скептически оценивать оба объяснения Джонсона. Эти люди отмечают, что, хотя Вестморленд имел право не усомниться в искренности слов Джонсона, сказанных во время их встречи в ноябре 1967-го, факты говорят об обратном. В своих воспоминаниях Джонсон пишет, что собирался объявить о намерении не участвовать в предстоящих выборах в послании конгрессу в январе 1968-го. Однако по приходе в Капитолий он обнаружил, что “забыл захватить его‹текст послания› с собой”‹5›. Так не ведут себя, когда собираются объявить о едва ли не самом главном решении в своей жизни. Скорее, так поступают, когда решение еще не созрело. В написанной им книге Уолт Ростоу указывает на то, что 1967-м Джонсон обронил несколько намеков в отношении возможного отказа от выборов в 1968-м, но он (Ростоу) и другие ему не поверили‹6›. Наконец, президент Джонсон сам подтверждает, что желание уйти на покой, о чем он сообщил Вестморленду в ноябре 1967-го, не было окончательным. В мемуарах президент говорит, что окончательно решил не участвовать в предстоящих выборах в 21.01 31 марта 1968 года, когда садился перед камерой, чтобы обратиться к народу по телевидению‹7›. Леди Берд Джонсон подтверждает, что еще во второй половине дня 31 марта LBJ сомневался. Таким образом, если верить самому Джонсону, его жене и ближайшему окружению, решение не баллотироваться на второй срок было принято не в ноябре 1967-го, а именно 31 марта 1968 года. В таком случае приходится допустить, что шаг президента был обусловлен не только и не столько состоянием его здоровья, а влиянием иных соображений.