Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.)

Поскольку нельзя разработать превосходящую стратегию, не имея ясной цели, все остальные усилия США были обречены на провал. Случилось это потому, что Америка нарушила фундаментальную максиму Клаузевица: “Первое, самое главное и в долгосрочной перспективе наиболее важное, что должны сделать государственный муж и полководец, это – определиться с тем, каков… характер войны, на которую они отправляются… не заблуждаясь (в отношении нее) и не пытаясь свести ее к чему-то чуждому ее природе. Это первейший и наиболее всеобъемлющий из вопросов стратегии”‹3›.

Американское руководство довольно туманно представляло себе принципы революционно-освободительной войны и совершенно не чувствовало нюансов. Роберт Комер подтверждает это следующими словами: “Хотя многие осознают исключительно политическую и революционную сущность конфликта, мы допускаем ошибку в отношении подлинной его сути в том, что касается средств противодействия”‹4›. Лучше о понимании Америкой революционно-освободительной войны не скажешь. Зиап высказался об американцах более откровенно: “Они не могут взять в толк, что Вьетнамскую войну нужно рассматривать через призму стратегии народной войны, что это не есть вопрос живой силы и техники, что подобные вещи не имеют отношения к проблеме”‹5›. Поскольку американцы никогда не смотрели на эту войну через “призму” Зиапа, они и действовали несообразно ситуации. Чтобы подтвердить справедливость столь беспощадного приговора, мы в данной главе рассмотрим реакцию США на революционно-освободительную войну поэтапно.

Первое, революционно-освободительная война – политическая война, целью которой является захват власти в государстве с помощью вооруженной борьбы. США же с самого начала и до конца пользовались почти исключительно военными средствами. На бюрократическом уровне война велась не под эгидой государственного департамента (и не группой представителей этого органа), а Министерством обороны и ОКНШ. На уровне внимания руководства, в плане освещения в СМИ и в том, что касается финансовой стороны, главными и определяющими являлись оружие и боевые действия.

Неспособность Соединенных Штатов понять приоритетность политической составляющей в конфликте отражается в истории программы умиротворения, самого важного из доступных американскому правительству политических средств. Несмотря на это, пацификацию “футболили” от одного ведомства к другому с самого начала шестидесятых и до 1967-го, когда Комер вдохнул в нее жизнь. Даже и тогда она оставалась побочным дитятей, а любимыми чадами Сайгона и Вашингтона являлись крупные наземные операции и “ROLLING THUNDER”.

На протяжении всей войны Соединенные Штаты мало задумывались над политическими, экономическими и психологическими последствиями их военных операций. Никто не обращал внимания на гибель мирного населения, ненужные разрушения, а между тем и то и другое производило негативный политический эффект. Почти никто не пытался внушить бойцам АРВ суть их политической миссии и объяснить, что они должны оказывать помощь и поддержку южновьетнамскому народу.

И наконец, США никогда не действовали в соответствии с тем принципом, что для одержания политической победы в войне в Южном Вьетнаме необходимо коренным образом реформировать правительство страны. Ну, разумеется, американцы постоянно говорили о важности преобразований, без которых руководство не сможет заручиться поддержкой народа, но, когда правители делали по-своему, мы ничего не предпринимали.

Вторая отличительная черта революционно-освободительной войны – тотальность. Цель ее победа и только победа – никакой половинчатости. Ведут такую войну весь народ и все службы и ведомства, контролируемые революционерами. Силы людей мобилизуются, сами они проходят жесткую психологическую обработку, и из них выжимается все, что нужно для революционно-освободительной войны, по максимуму. В результате северовьетнамцы и Вьет-конг несли огромные потери, не останавливаясь ни перед чем. Любое западное общество пришло бы в ужас, если бы на его долю выпали такие испытания, но коммунисты выносили все. Для них действительно “ничто не могло заменить победы”.

Политбюро ЦК ПТВ жертвовало всем ради главного, все, что делала страна, сливалось в единое усилие, направленное на достижение одной конечной цели. Труонг Нгу Танг, бывший одно время министром юстиции в ВРП, так описывает “тотальность” усилий народа: “Каждая вооруженная акция, любая демонстрация, любой пропагандистский призыв рассматривался как часть единого целого. Каждое такое действие имело последствия, превышающие видимые результаты”‹6›. Если северовьетнамцы задействовали войска, то все, которые у них имелись. Во время Пасхального наступления 1972 года они бросили в бой все дивизии (кроме одной) и все отдельные полки (за исключением четырех). Так же на полную катушку они выкладывались и на переговорах. Они разглагольствовали, льстили, лили слезы, грозили, отмалчивались, пытались ловчить с переводом и даже заболевали, только чтобы получить устраивавшее их соглашение, и, в конце концов, своего добились.