Война во времени

Сейчас Гонув — так и хотелось сказать по-сказочному: «мать-Гонув» — что-то втолковывала другим женщинам, руководя их работой над шкурами. Что именно делали женщины, Алина не очень понимала. То ли одежду шили — но иголок видно не было. То ли гладили большими камнями. То ли очищали от чего-то.

Сложный процесс. Надо будет разобраться, пока там Гуся гуляет.

Во всяком случае, видела Алина одно: непохожи были эти пещерные люди на тех, что изображали на картинках и в кино в их время. Там первобытные были завёрнуты в лохматые шкуры, ноги-руки голые, грязные все, некрасивые.

Здесь же было всё иначе. Во-первых, одежда. Вовсе не набедренные повязки из шкур. А довольно-таки неплохо выделанная кожа. Меховые вещи тоже присутствовали, но и они не представляли собою грязные шкуры. Нет, всё было если не сшито, то как-то перевязано по швам. Точно! На индейские одежды похожи, что в кино показывают. Эти, куртки и штаны с бахромою. Только там всё сшито костюмерами, конечно. А здесь функционально: обработанные «выкройки» как бы стягивались шнурами, а концы узлов и болтались свободно, образуя ту самую бахрому. Не будь эти люди так похожи на неандертальцев из учебника, можно было бы подумать, что ребят к каким-нибудь апачам занесло. И к их вождю Виннету.

Впрочем, это обстоятельство можно счесть… м-м, хорошим. Наверное. Если неандертальцы похожи на индейцев, значит, они не такие полуобезьяны, как о них принято думать. Значит, с ними можно договориться, если получше разобраться в их языке и обычаях…

И всё же киношными красавцами-индейцами этих людей, конечно, не назовёшь. Типичные неандертальцы, как в учебнике по истории древнего мира изображали. Теперь Алина украдкой их ещё раз рассматривала. Лица грубые, носы здоровые, широки, подбородки скошены, лбы кажутся сделанными из бетона…

Особенно женщины в этом смысле казались уродливыми. Они ведь какими должны быть? Стройными, лёгкими, с большими глазами, с чистым лицом. С бровками тоненькими и ресницами густыми и длинными. Аля понимала кое-что в женской красоте, сама любила рисовать. С детства принцессы у неё замечательно получались. Правда, признаться честно, очень на Барби — на «барбей», как говорил папа, — похожие. Но всё равно ж красивые — этого никто из девочек в классе не отрицал. Даже Ленка Мысина, задавака противная…

Да, здешние женщины красотою не блистали. О стройности и говорить нечего — этакие тушки с мощными плечами и толстыми пальцами. Глазки сидят глубоко, о длинных ресницах и речи нет. Хотя они, может, и большие — но не разберёшь из-за того, что всё глубоко под лбом запрятано. Волосы длинные, но неухоженными их не назовёшь. У большинства они в некие косички заплетены. Тугие, как у негритянок. Понятно, почему. Папа рассказывал как-то после одной из своих поездок, что в Африке народ не просто так две причёски в основном носит — или очень короткую стрижку, или туго заплетённые косички. Там люди так от насекомых спасаются — легче всяких вшей и блох вычёсывать.

Невольно Алина тоже залезла себе под волосы. Как бы кто здесь в них не забрался. Кусаться вроде не кусаются, но голова как-то подозрительно чешется…

И грязными этих людей назвать было нельзя. Раскрашены они были от души — в смысле, мужчины. Точнее, мальчишки, которые на данный момент оставались на месте. Да двое воинов, что тоже не пошли с охотниками. Впрочем, не пошло их больше, но остальные затем куда-то исчезли. А эти двое остались сидеть чуть ниже на склоне — совершенно неподвижные, словно памятники.

Воины были раскрашены в рыжее и серое. Видно, этой, как её, охрой. И глиной. Как оно всё не сошло за ночь, было непонятно. Или подновили наутро?

Женщины же были украшены некими пупырышками — словно под кожу им в определённом порядке засунули мелкие шарики. Даже у маленьких девочек такие рисунки были. Будто из бородавок, вот! Только не такие противные. А просто как бугорки. У некоторых даже на щеках и на лбу.

Правда, пахло от всех. Ногами и подмышками. Но, во-первых, Алина уже притерпелась. А во-вторых, знала — папа говорил, — что в той же Африке запах человека специальную роль играет. У пигмеев, как рассказывал дядя Олег, папин друг, это чуть ли не целый язык. На охоту одними травами «надушиваются», дома другими, а третьими для… Тут они ухмылялись и переглядывались многозначительно, папа с дядей Олегом. Ха, считают её маленькой! Будто она не понимала, о чём они умалчивают. Впрочем, Алина тогда вида не показывала — мужчинам незачем знать лишнее про женский ум.

Да и что говорить про здешние запахи, коли вон мама даже дома изредка подкалывала папу, чтобы тот прекратил метить «свою территорию» брошенными в угол носками. И убирал их куда-нибудь. А папа искренне отвечал, что ничего, дескать, они ещё не вонючие, всего день походил…

Алина даже хихикнула, вспомнив, как фыркала мама, изображая возмущение такой негигиеничностью. Эх, где это сейчас…

Словно в ответ на её размышления к ней подошла давешняя «ведьма». В руке она несла обмазанную глиной… корзину не корзину… плетёнку. В форме кастрюли. Из плетёнки вился дымок.