Война во время мира: Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917–1923

И Сербия, и Болгария во время Балканских войн в дополнение к регулярным армиям использовали военизированные формирования — в отличие от крупных национальных армий, знакомые с местными условиями и обстановкой^{545}.[53] Во время короткого промежутка между окончанием Второй Балканской и началом Первой мировой войны балканские военизированные группировки не собирались довольствоваться одним лишь изгнанием турок из Европы. Сербские попытки «сербизировать» Македонию включали террор против «болгарофильского» населения, проводившийся силами четников, а также нападения на соперничающие военизированные группировки. Эти попытки встречали соответствующее противодействие со стороны ВМРО, которая накануне Первой мировой войны претерпевала процесс реформирования, инициированный ее новыми вождями — Александром Протогеровым и Тодором Александровым^{546}. Закрепление сербских побед и сербская территориальная экспансия сталкивались с сопротивлением также и в районах, имевших значительное албанское население^{547}. Например, в Косово, аннексированном Сербией во время Первой Балканской войны, такие вожди кланов, как Иса Болетини и Байрам Цур, призывали к вооруженной борьбе с сербами ради расширения территорий, находящихся под контролем албанских кланов. Другие албанские лидеры — например Эсад Паша — относились к сербам более благосклонно и даже осведомляли сербскую армию о готовившихся против нее операциях^{548}. Сербские войска в этом регионе нередко реагировали на угрозы с чрезмерной жестокостью, и их попытки разоружить, склонить на свою сторону или иным образом «умиротворить» албанское население на территориях, захваченных во время Балканских войн, нередко лишь усиливали антисербские настроения^{549}.

Если не считать изгнания турок, на Балканах накануне Первой мировой войны сохранялись все прежние источники напряженности. Более того, в 1912–1913 годах вспыхнуло много новых конфликтов. Ричард Крэмптон называл Вторую Балканскую войну «важнейшей поворотной точкой в современной болгарской истории»^{550}. Поражение 1913 года породило мощный ревизионистский импульс среди многих элементов в Болгарии и Македонии, включая ВМРО, и серьезно подорвало добрососедские отношения как с Сербией (и наследовавшей ей Югославией), так и с Грецией.

Королевство Сербия, однозначный победитель в обеих Балканских войнах, по максимуму удовлетворило свои территориальные притязания на юге, не получив разве что выхода к морю. «Невозвращенными» в 1913 году оставались только захваченные Габсбургами южнославянские регионы Босния и Герцеговина и — на севере — земли Воеводины. Несмотря на то что долгосрочной целью сербских националистов еще с XIX века, безусловно, являлось воссоединение с габсбургскими территориями, имевшими сербское население, после Балканских войн Сербия едва ли была в состоянии затевать новую войну — с таким сильным врагом. Страна еще не оправилась от двух Балканских войн с их материальными и людскими потерями, ее армия мало чем отличалась от «толпы крестьян»^{551}, а все усилия официальных структур были направлены на «национализацию» свежеприобретенных территорий на юге — процесс, который продолжился и в межвоенный период.

Тем не менее и внутри, и вне Сербии существовали фракции, стремившиеся немедленно свести счеты с Австро-Венгрией. Последние два года перед началом Первой мировой войны были отмечены рядом неудачных покушений на должностных лиц и высокопоставленных сановников Габсбургской империи, организованных южнославянской революционной молодежью. Убийство Франца-Фердинанда в июне 1914 года боснийским сербом, студентом Гаврилой Принципом едва не стало очередным из этих неудачных покушений. Но в конечном счете оно ознаменовало собой начало новой фазы балканского конфликта. 

1914–1918: победы и поражения

Если Первая Балканская война велась с тем, чтобы завершить процесс национального освобождения из-под имперской власти, а причиной для второй войны стали конкурирующие программы национальной интеграции, то в ходе Первой мировой на фоне успехов, неудач и военных целей великих держав продолжилось решение задач 1912–1913 годов в условиях новой международной ситуации. Как отмечали Барбара и Чарльз Йелавич, балканские нации во время Первой мировой войны всего лишь «желали завершить процесс национального объединения»^{552}. Однако это желание — или, точнее, эти желания — неизбежно переплетались с намерениями Центральных держав и Антанты. События 1917 года в России привнесли еще один аспект и в саму войну, и в последующие кровавые события в данном регионе.