Война времен

"Изменение временного континуума, вмешательство в события прошлого времени, незаконное управление сном, чтение мыслей, заимствование человеческой энергии, спасение человека, дуэль с землянином, изменение имени, управление разумом человека - его поведением и словами; убийство человека ..."

Даже за одно из этого списка правонарушений грозила смертная казнь. Однако это было ещё не всё. Самым тяжким преступлением в этом длинном списке была интимная близость с человеком. Человеку старейшины простили этот проступок, ссылаясь на неведенье сущности партнёрши, а вот с геноконцентратом всё было иначе. Она делала это умышленно, - так решил вионийский ареопаг.

На время просмотра микрочипа памяти сэли землянина для первоначальной адаптации поселили в научном центре, где он не только отдыхал после очередного трудного дня, но и черпал информацию о планете, на которой ему предстояло жить дальше. Герман с первых дней ладил с управляющей научным центром, и уже спустя несколько дней, можно было сказать, что они стали друзьями.

Было раннее утро, когда Мельсимор, проснувшись в отведённой и специально оборудованной для него комнате, предался грустным размышлениям. Его мысли были далеко от этой комнаты, да что там комнаты, от этой планеты и этого чужого и странного времени. Он вспоминал просмотренные записи микрочипа памяти Зей-Би. На них было много того, чего не мог он в своё время понять и объяснить. Однако спустя несколько месяцев, увидев собственными глазами происшедшие события, юноша понял, насколько был несправедлив к Зей-Би. Тогда, в тюрьме города Дадли, когда сэли была задержана за убийство человека, в камере предварительного заключения она рассказала ему всю истину, а он в слепой злобе грубо оскорбил её и унизил. Но, несмотря на это, Зей-Би, рискуя собственной жизнью, спасла его от публичного сожжения на площади города Дадли. И это был не единственный случай. Геноконцентрат спасла его от стилета Жана Луиса Броме, разбойника из шайки Брауна Бельчмана, кровного родственника и злейшего врага братьев Мельсимор. Сэли сообщила Герману об урагане. В тот день, поставив свою жизнь под угрозу, воздвигнув защитное поле, она спасла не только его и все плантации Мельсиморов, но и сотни работников. За один лишь этот самоотверженный поступок, будь Герман присяжным на суде вионийских старейшин, он простил бы Зей-Би все её прегрешения. Тем не менее, старейшины сочли её подвиг за преступление, усмотрев "незаконное вмешательство в события прошлого времени". Многое из вменяемых ей "преступлений" Герману представлялось проявлением отваги и мужества, однако с его мнением никто не считался.

Герман посмотрел на часы и решил, что пора вставать. Сегодня был седьмой, последний день просмотра записей микрочипа.

"Сколько же ещё собак навешают ей на шею? - с горечью подумал он. Возможно, сегодня старейшины вынесут ей обвинительный приговор. Мне надо быть более убедительным и настойчивым... Я не должен допустить её осуждения. Даже если всю вину за случившиеся происшествия мне придётся взять на себя, я добьюсь оправдания Зей-Би!"