Война времен

Не успел комп договорить, как энергетическая подпитка реакторов прекратилась. Белое свечение на подошвах гипербот истаяло, и Зей-Би с высоты в двадцать метров упала на землю.

Глава 23

Утро следующего дня выдалось студёным и безветренным. После ночного ливня везде была слякоть. Сквозь густой туман едва пробивался слабый солнечный свет. В часовне, расположенной недалеко от главного здания замка, бил колокол, извещая народ о плохой видимости.

— Да-а… — протянул пожилой мужчина, ехавший верхом на костлявой кобыле. — Кажется, погода улучшилась, — осматриваясь вокруг, довольно заявил он.

— Да, куда уж улучшилась, — отозвался всадник на гнедом, который ехал впереди него. И в доказательство резко выдохнул воздух, превратившийся в струйку пара. — Видишь, мороз.

— Так-то оно так, — согласился пожилой, — но ведь тихий мороз куда лучше буйного урагана.

— Не произноси больше при мне слово «ураган»! — недовольно сказал другой. Этот проклятый ураган… апчхи!

— Никак вы простудились вчера?

— Простудился? — переспросил Герман. — Да я сроду не болел.

— Вот, значит, и пришла пора, — неудачно подшутил Рендольф.

— Да, ведь вы все только и ждёте того, чтоб я заболел и отдал концы, желчно проворчал хозяин.

— Боже упаси, сэр! — искренно обиделся старик. — Да ведь я не со зла. Неужто вы подумали, что я рад вашему недугу? Чтоб мне не жить, если я даже осмелюсь подумать об этом. Чтоб…

— Полно, Рендольф, — перебил его Мельсимор. — Мне сейчас вовсе не хочется слышать твои оправдания, — сказал он и поднял воротник своего плаща.

— Неудивительно… — буркнул старик и запнулся, поняв, что вновь не придержал свой язык.

— Что ты хочешь этим сказать? Продолжай, раз уж начал.

— Ничего, сэр. Просто легко свалить вину на другого…

— Что?!

— А вы посмотрите на свою одежду. Там вы и найдёте ответ на свои необоснованные обвинения….

— А что такого в моей одежде? — оглядывая себя, в недоумении спросил Герман.

— Вот именно, что ничего, — подхватил тот. — Вы слишком легко одеты.

— Легко?! — воскликнул «Преемник Диониса». — Что я, по-твоему, должен был напялить медвежью шкуру?

— А хотя бы это… — ухмыльнулся Рендольф. — Ради здоровья…. Самое главное, чтобы не заболеть, — назидательно-участливо заметил он.

Старик ещё долго «просвещал» своего хозяина и даже начал советовать средства, используемые в народе от простуды. Однако Герман больше не слушал его. Мысли его были полностью поглощены воспоминаниями вчерашнего дня.

«Всё кончилось, старина, — говорил он мысленно сам с собой. — Твоя плантация спасена! Господь не оставил тебя в беде. Он помог тебе в самую тяжкую минуту твоей жизни. Моя… то есть, наша с братом плантация уцелела после этого ужасного дня. Наша с братом…. А брату-то всё равно, выжила плантация или нет. Кажется, только я о ней и беспокоился. Но ведь не зря! Завтра, наверное, в замок съедутся соседи. Будут расспрашивать меня, мол: „Что да как?“ А я им в ответ: „Господь защитил меня“… нас… нас. Кого нас? Меня и брата? Но он с тех пор, как Зей-Би ушла, даже не выходит из своей комнаты… Зей-Би, — у Германа сжалось сердце, при мысли о ней. — Будь она здесь, уж точно бы порадовалась со мной…. Где же она сейчас? Наверное, снова где-то одна ходит-бродит по горам, по долам, снова поселилась у кого-нибудь в доме, и снова околдовывает кого-то своими чарами. Увижу ли я её ещё когда-нибудь? Скорее всего, нет. Она была не от мира сего…. Была тайной… и её разгадку не найти до конца дней».

С такими мыслями Герман доехал до виноградного поля. Тут они с Рендольфом расстались.

— Жаль, что сегодня туман, — произнёс Герман вслух. — Я так хотел разглядеть тебя полностью, — обратился он к полю, — ну да ничего, ещё успею, сказал он и подстегнул гнедого. Красавчик, повинуясь желанию всадника, двинулся вперёд.

Туман был настолько густым, что конь едва разбирал дорогу. Вокруг царила тишина, нарушаемая только топотом копыт и тяжёлым дыханием коня. Вдруг гнедой резко остановился. Герман пришпорил его, но животное не двинулось с места.

— В чём дело, Красавчик? — не понимая упрямства своего коня, досадовал седок. — Ну же! Давай, шевелись! — настаивал он. Гнедой заржал и замотал головой. — Чертовщина! — выругался Герман и спешился. — Да что с тобой? — он потянул за узду, коняга всё равно не сдвинулся с места. — Только этого мне и не хватало! Я заставлю тебя сдвинуться с места! Или я вскормлю тебя волкам! пригрозил хозяин.

Красавчику не понравилась угроза хозяина, и он резко вздёрнув головой, боднул хозяина. Тот, отпрянув, напоролся на какой-то предмет и чуть не упал.

— Что это такое? — насторожился он.

Мельсимор опустился на одно колено и осмотрелся. На земле лежал человек. Герман с опаской протянул руку и повернул тело лицом к себе.