Война, выживание и власть

— Успеешь! — её схватили уже несколько мужчин и поволокли куда-то.

Вот и всё. Иногда лучше не знать, что тебя ожидает. Арина знала. Много лет она изучала Чёрное солнце. Их правила и нравы. Что будет дальше понять не сложно. От ужаса её парализовало. Оставалось только надеяться, что экзекуция начнётся не раньше завтра, а там, может быть, Тот успеет.

Её затащили на склад и привязали к одному из опорных столбов. Потом все сразу вышли. Может и пронесёт. Когда они вернутся? Как же хотелось верить, что не скоро. Где-то снаружи раздавались крики радости. Вакханалия. Боже! Олег! Почему?! Почему ты сам меня не забрал? Почему я оказалась здесь?

Арина всматривалась в щели в стенах, пытаясь увидеть, что за ними происходит. Время шло, а к ней никто не приходил. Сквозь узкие промежутки между ветками и без того замазанные глиной проникали лишь тощие полоски света. Глаза потихоньку привыкали к темноте. Внезапно дверь открылась. Помещение наполнили люди. К столбу напротив неё привязали человека. Мужчину. Игорь!

К девушке подошёл парень. Высокий, тощий, черноволосый. На худых плечах болталась шкура льва. На узком бледном лице улыбка. Нехорошая улыбка. Не обещающая ничего хорошего.

— Так вот ты какая, — наконец произнёс он, — Шлюха Царёва.

— Я! — возглас пробился сам из самой глубины души Арины. Она хотела ещё что-то добавить, но жуткий страх оборвал возмущённый выкрик.

— А твой хахаль реально хотел ко мне, — Александр громко расхохотался, — Ты-то понимаешь, что не так? Объясни ему.

Верёвкин направил на девушку взгляд. Страх! Непонимание! Бессилие!

— Он давал присягу, — ответила Арина. Как психолог по чрезвычайным ситуациям она прекрасно разбиралась в идеологии Чёрного солнца, — А значит, после этого он предатель. Вы его казните. Максимально жестоко.

— А ещё? — Александр отвернулся от неё и пристально посмотрел в глаза майора.

— Он глуп, потому что должен был бы это знать, — продолжила психолог. Страх ушёл, оставив место для обречённости. Уже ничего не изменить. Вероятность их выживания равна нулю. Плохо, когда знаешь слишком много. Нет места для надежды.

К Александру подошла девушка в чёрном костюме, скорее даже женщина. Соколова её сразу узнала — Ирина Ленина, с недавнего времени первая в рейтинге ведущих новостей, ах да, старого мира. Вот теперь снова вернулся страх. На момент разработки замены первого ведущего Первого канала все огрехи психологического портрета наиболее вероятной кандидатуры казались мелочью. Но только не в условиях анархии. Кто такая Ирина Ленина, Арина полностью понимала. Проще говоря, два маньяка в одном месте встретились. А она и Игорь — их жертвы. Повезёт если убьют сразу. Жутко, пока не окажешься здесь. А сейчас, когда реально твоё будущее зависит от них…

— Ничего личного, — Александр аж наклонился к ней, пытаясь изобразить сострадание на лице, — Твой парень забрал моих женщин. Всех забрал. А мои парни хотят женщин…

К Арине подскочили сразу восемь-девять лиц мужского пола. Её отвязали от столба. Сорвали всю одежду. До последнего куска ткани. Завалили на стол и снова привязали.

Нужно продержаться уже только шестнадцать часов! Терпи! Скоро Тот тебя заберёт отсюда. Но как же больно. О её состоянии никто не заботился. Ни первый, ни второй.

— Всегда хотел содрать кожу с человека, — проговорил Александр, насмотревшись на изнасилование женщины своего врага, и повернулся к Верёвкину. Майор сначала что-то кричал, грозил, затем просто смотрел, не отводя взгляд. Лидер Чёрного солнца взял нож и подошёл к привязанному. На два надреза на груди он даже не отреагировал. Александр разрезал кожу рядом — Игорь словно не замечал, из его глаз текли слёзы. Наконец, понимание своей ошибки дошло до него. Его любимую насиловали у него на глазах, а он ничего не мог сделать. И это он сам её сюда привёз. Это только его вина. Душевная боль не могла сравниться с физической. Он ничего не чувствовал. Слишком сильная боль внутри.

Мучитель потянул пальцами за лоскут кожи, сдирая её с мышц — никакой реакции. Александр начал раздражаться. Вскоре с майора содрали уже кожи на добротную сумку, а он всё ещё не кричал.

— Я хочу услышать его крик! — воскликнул, потерявший всю человечность, ублюдок, — Дайте мне соль!

Дикая боль, всё же пробила оцепенение. Не стон, а утробный рёв вырвался из него, одновременно с не сдержавшейся уже Ариной, когда её рвал уже пятый насильник.

Ещё часов двенадцать! Дожить, выжить, перетерпеть! Увидеть его! Она терпела. Она должна выдержать. Как же медленно тянется время. Быть может они устанут?!

На неё накинулся шестой. Затем седьмой. Арина уже истекала кровью. Теперь её совсем не жалели. Её мучители как будто озверели…

— А теперь я, — прозвучал сквозь вопли боли майора и стоны насильников радостный голос Ирины.

Соколову тут же оставили. Отвязали. Перевернули. Снова привязали животом вверх с раскинутыми ногами и руками.

— Посмотри, что он со мной сделал, — Ленина подошла вплотную к её лицу и откинула ткань, прикрывающую обезображенную сторону лица. Встретившись взглядом с обгоревшим оком, Арина поняла, что уже не выживет.