Война за «Асгард»

Еще час назад она могла позволить себе роскошь не думать о тех проблемах, которые принесет завтрашний день. Слишком много забот было связано с днем сегодняшним. Сообщение о том, что Большой Хэллоуин перенесен на тридцатое октября, встряхнуло Фробифишера подобно чашке крепкого кофе. Он беспрерывно связывался с кем-то по сети, приказывал Дане найти ему то Икса, то Игрека, то Зета, причем неизменно оказывалось, что Икс только что улетел охотиться на гризли, Игрек отключил все свои личные каналы связи, а Зет сидит на чрезвычайно важном заседании и отвлекать его, конечно же, нельзя. Три часа такой гонки измотали даже привыкшую к авралам Дану. Когда Роберт неожиданно выгнал ее за порог, вероятно, для того, чтобы она не мешала какому-то конфиденциальному разговору, Дана почувствовала себя почти счастливой. И действительно, дальше все сложилось необычайно удачно – она встретила смешного размазню Сантьяго, немного пококетничала с ним, и этого оказалось достаточно, чтобы писатель познакомил Дану с самим Хасаном ибн-Саудом. Все было поистине великолепно – до тех пор, пока она не вернулась в комнату, чтобы привести себя в порядок перед вторым свиданием с королем Аравийским и не увидела эти проклятые пигментные пятна...

– Где ты была? – спросил Роберт, когда она вернулась в кабинет.

– В баре, – честно ответила Дана. – С Мондрагоном и королем Аравийским.

О том, что Сантьяго исчез куда-то вместе с консулом Евросоюза, оставив ее наедине с ибн-Саудом, она предпочла не упоминать. Она лелеяла тайную надежду выпросить у Роберта еще немного свободного времени. Перед королем пришлось извиниться: «Прошу меня простить, Ваше Величество, босс отпустил меня всего лишь на полчаса, я попробую уговорить его продлить мой уик-энд, но обещать, к сожалению, ничего не могу...» Король – настоящий джентльмен, многим англосаксам неплохо бы у него поучиться – понимающе улыбнулся. «Мадемуазель Дана, – сказал он на безупречном французском (до этого беседа шла на столь же безупречном английском), – я где-то читал, что пожилые белые мужчины склонны к беспощадной эксплуатации прекрасных юных девушек, и теперь убеждаюсь в том, что это чистая правда. Искренне желаю вам удачи – надеюсь, вас все же отпустят. Правда, сам я вряд ли задержусь здесь надолго...»

Это могло быть случайной оговоркой, но Дана предпочла расслышать за словами короля нечто большее. «Quele dommage, Sir, il etait tellment interessant de parler avec vous...»[21]Французский превратил пошловатую фразу в изящный полунамек, и Дана мысленно поблагодарила Фробифишера, заставившего ее выучить этот язык. Король отвел взгляд.

«О, с вами тоже, мадемуазель Дана. Тем более что вы так и не признались мне, где мы с вами встречались. Что ж, если у вас будет еще немного свободного времени, вы всегда сможете отыскать меня в моих апартаментах. На верхней палубе, в центральном отсеке. Охрана пропустит вас».

Ну вот, подумала Дана, ты напросилась. Что-то в голосе ибн-Сауда насторожило ее. Она метнула на короля быстрый взгляд, но его смуглое лицо оставалось таким же непроницаемым, как прежде.

«Благодарю вас, Ваше Величество, – Дана наклонила голову. – Вы очень любезны, хотя для меня по-прежнему остается загадкой, где мы могли встречаться раньше. Однако наша следующая встреча всецело в руках моего босса...»

– Надеюсь, ты хорошо провела время, – холодно сказал Роберт. Непонятно, рассердило его упоминание об ибн-Сауде или осталось незамеченным? Дана пожала плечами.

– Оно пролетело слишком быстро. У тебя есть для меня поручения?

Фробифишер подозрительно посмотрел на нее. За годы, проведенные у него на службе, Дана успела научиться правильно задавать вопросы. Если бы она спросила, можно ли ей отлучиться еще на час, отказ последовал бы с вероятностью в девяносто девять процентов. При этом не имело значения, нужна она боссу в действительности или нет. Просто инициатива в любом случае должна была исходить от него.

Еще секунду она надеялась, что он скажет «нет» – по той же причине. Но Фробифишер буркнул: «Есть» – и отвернулся. При этом у него дернулся уголок рта, из чего Дана заключила, что босс нервничает. Поскольку это случалось с ним нечасто, она решила, что имеет смысл не злить его лишними расспросами.

– Найди Карпентера, – глухо проговорил Роберт, глядя в сторону. – Передай ему, что мероприятие переносится на тридцатое. Пусть сам решит, предупреждать кого-нибудь из журналистов или нет. В конце концов, это его работа, а не моя. У меня уже голова раскалывается от проблем, которые свалились на нас с этими изменениями.