Война за Пустоши

Мелькнула идея отступить в озеро. Мелькнула и тут же угасла. Я слишком хорошо знал, какими прекрасными пловцами были неуклюжие на первый взгляд косолапые гиганты. Воды они не боялись. Оставалась надежда только на меч. Холодок прошел по руке, клинок меча вспыхнул белым светом. Не завалю сразу, зверь меня задавит. Медведь тоже почувствовал неладное и коротко рявкнул, явно готовясь ринуться на меня.

За моей спиной послышался вскрик, сменившийся плеском воды. Я замер, медведь тоже. Похоже, Урр наконец увидела зверя, хотя такое чудовище трудно не заметить. И сейчас, судя по звукам, орчанка рванула к берегу. Надо бы крикнуть ей, пусть плывет на середину озера, возможно, зверь за ней туда не полезет. Проклятье, я даже не могу обернуться, слишком близко медведь. А сумасшедшая орчанка выскочила на берег и в два прыжка оказалась между мной и зверем. Что она делает, у нее же даже сабли нет!

— Уур хулээнэ, сун-манаач! — отчаянно закричала Урр, выставив руки перед собой. — Энэ минэй очин’хо![2]

Зверь недовольно уставился на обнаженную степнячку. Помотал головой, словно не верил своим глазам. Затем опустился обратно на четыре лапы и, вытянув шею, принюхался к замершей перед ним Урр. Девушка продолжала стоять между нами, вытянув вперед руки. Лишь слегка склонила голову, чтобы не встречаться взглядом с налитыми кровью медвежьими глазками.

Зверь обнюхал орчанку и зарычал недовольно, но уже без ярости.

— Хо, очин! — повторила Урр не так громко, но по-прежнему твердо. — Дууртай-очин![3]

Я замер, не зная, что предпринять. Кидаться оттаскивать Урр было сейчас глупо и смертельно опасно. Этой твари достаточно махнуть разок лапой, и мою спутницу не спасут даже воды священного озера, будь они хоть трижды целебными. Но тварь пока не торопилась махать лапами. Да и вообще нападать. Зверь постоял, слегка покачиваясь. Похоже, раздумывал, закусить ли ему все же незваными гостями или пусть пока поживут. Перевел взгляд с орчанки на меня. Тяжелый взгляд, сердитый. Снова уставился на орчанку. Затем протяжно вздохнул совсем по-человечески, внезапно развернулся и, раздвинув кусты, исчез среди них. Ни одного сучка не хрустнуло под тяжелой лапой, лишь качнулись ветки, смыкаясь за огромным зверем. Да раздалось, словно последний раскат уходящей за горизонт грозы, затухающее вдалеке недовольное рычание. Затем и оно стихло, лишь оставшийся на земле след огромной когтистой лапы шириной в четыре моих ладони показывал, что страшный гость нам не померещился.

— Неужели ушел? — выдохнул я. — Урр, ты как?

— Ушел, — подтвердила орчанка. Она уронила руки и опустилась на колени, мелко вздрагивая всем телом. Не от страха, скорее от пережитого напряжения. — Добрый знак. Он пришел посмотреть на нас. Посмотрел. Ты ему не понравился, но он разрешил нам остаться у озера. Хорошо, что ты вчера не послушал меня и уплыл. Если бы он почуял сейчас на тебе кровь убитых орков, мы были бы мертвы. Он не любит чужаков.

— Так ты знаешь этого… зверя?

— Я знала, что он есть. Но ни разу его не видела таким. Это не зверь. Или не совсем зверь.

— Оборотень, что ли?

— Нет, не оборотень. Сложно объяснить, сун-манаач — это и зверь, и дух. Он иногда появляется здесь, на озере. Бывает, что нападает, но если не тронул, то ты можешь оставаться на озере, пока хочешь этого. Только сам никого не убивай, иначе зверь вернется и накажет. Рассказывают еще, что он может говорить с шаманами, но я не знаю, правда это или выдумки. Сама не видела.

— Ну, тебя он, похоже, понял. Кстати, что ты ему сказала?

Урр внезапно замялась и отвела взгляд. Даже кожа у нее на лице слегка потемнела, у орков это как густой румянец у более светлокожих рас. И не скажешь, что только что это застенчивое создание нагишом кинулось на огромного зверя.

— Что сказала? Что в голову первым пришло, то и сказала. Попросила остановиться. Еще сказала, что ты мой гость. Пойду умоюсь, а то я теперь вся в грязи.

Она отправилась к берегу и снова зашла в воду, на этот раз неглубоко, по колено. Зачерпнула ладонями воды, плеснула себе в лицо. Еще раз и еще, смывая напряжение от недавнего происшествия. Окунулась целиком. Подхватила распущенные по плечам волосы и начала выкручивать их, выжимая оставшуюся воду. Поднявшееся солнце осветило ее, превратив в сверкающую бронзой статую, оживленную волшебством неизвестного волшебника. Я поневоле залюбовался своей спутницей. Орчанка в это мгновение была потрясающе прекрасна в своей свободной, ни на что не похожей красоте. Я видел немало красавиц, от высокородных принцесс до магичек, не пожалевших волшебства на исправление недостатков, полученных от рождения. Видел эльфиек с их непостижимым для прочих рас изяществом и обманчивой хрупкостью красоты Перворожденных. Повидал немало дочерей различных племен и народов. Но клянусь Тьмой, Урр, истинная дочь Великой Степи, была прекрасна. Даже острые клычки не портили эту дикую красоту, а лишь подчеркивали ее улыбку. Дурак ты, Глуум, хоть ты Верховный вождь и Повелитель Великой Степи. Тебе такое сокровище подарили, а ты его упустил. Сам мне отдал.