Война за вадьмино наследство. Дилогия

Нет, все. Теперь действительно все.

Я достаточно сдерживалась. Пришло время психовать.

Дернула хлипкую дверь, без разрешения вошла внутрь. В нос ударила едкая вонь грязных носок, чуток приглушенная сигаретным дымом и запахом еды. Аж глаза заслезились.

Обведя узкое пространство полным ярости взглядом, я вычленила среди двухэтажных кроватей массивную спину, сидящую за самодельным столом, наскоро сбитым из бочки и поддона, и двинулась в атаку.

— А теперь потрудитесь объяснить, почему ваши криворукие подчиненные повалили мой забор, и кто будет возмещать убытки?

Начальник медленно развернулся, узнав меня, усмехнулся.

Я даже споткнулась от неожиданности, на миг растеряв боевой задор вкупе с желанием выцарапать кому-нибудь синие наглые глазенки, и ахнула:

— Вы?

Блондин встал и самодовольно улыбнулся.

— Я.

Почему?

Нет, ну почему из всех бригадиров Рекс цапнул зад именно того, кто отвечал за шум, грохот и рулады дрели у меня по соседству?

ГЛАВА 8. Склока

— Вы?

Я все еще не могла поверить в такое совпадение.

— Я, — нагло усмехался блондин, одетый в простой черный свитер и рабочие брюки.

— Вы, — в мой голос вернулась угроза.

— Я-я.

— Вы это все спланировали?

— Конечно. Я натер зад салом и тряс им перед носом вашего питомца, провоцируя того на агрессию, — едко произнес он и неожиданно рявкнул:

— Глупости не выдумывайте.

Я беспомощно огляделась, заметила тлеющую в пепельнице сигарету.

Да наш бегун любит травить себя дымом, а еще спортсменом себя считает.

— Зачем ваши рабочие испортили мой забор?

— Я предупреждал, что со мной лучше не связываться, — невозмутимо заявил этот… этот… слов приличных нет, кто.

У меня даже руки мелко затряслись, так хотелось заняться членовредительством.

— О да, — ехидно протянула я, насмешливо разглядывая высокую мощную фигуру собеседника, — вот теперь-то я верю, что вы злопамятны и мстительны, как никто в моей жизни. Но все же ваш зад не настолько хорош и не настолько пострадал, чтобы валить мой забор.

— Официально он не ваш, а общий, — на губах блондина появилась улыбка голодного льва, выследившего хромую лань. — Согласно градостроительному кодексу, высота между соседними участками не может превышать полутора метров, за исключением тех случаем, когда на одном из участков планируется масштабная постройка. В таких ситуациях устанавливается временное сооружение, защищающее соседей от шума и строительной пыли. Что, собственно, и делает моя бригада.

Подготовился. Даже книжки умные полистал. Молодец.

Да только я тоже не пальцем деланная. Какое-никакое образование получила.

— Вы обязаны были согласовать это со мной до того, как рушить уже имеющийся забор, — в запале выкрикнула я.

— Можете подать в суд, — усмехнулся бригадир. — Дело рассмотрят в течение четырех-пяти месяцев.

Сволочь. Ведь явно знает о моем бедственном положении, поэтому такой смелый. Нестерпимо захотелось обрушить на него как минимум этот убогий самодельный стол, но я в последнюю секунду сдержалась и обрушила слово.

— Я требую материальную компенсацию за испорченный вашими рабочими защитный контур.

— А он вообще был? — кажется, искренне удивился собеседник.

— Был.

По крайней мере, я в это искренне верю.

— Хорошо, — пожал широкими плечами блондин. — Значит, встретимся в суде.

Я качнулась вперед и ткнула указательным пальцем в черный свитер, точнее, в отвратительно твердую грудь собеседника. Аж палец заболел.

— Вы прекрасно знаете, что через три месяца меня здесь может уже и не быть. Дом и землю отберут за долги, и в этом случае суд не станет рассматривать мое заявление. Да его попусту проигнорируют и сразу отправят в корзину для бумаг.

Мужчина перехватил мою руку, продолжающую с удовольствием тыкать в грудной рельеф, и сжал, демонстрируя собственную силу и мощь.

— Меня мало волнуют ваши трудности.

Я тяжело дышала, кипя от негодования. Блондин улыбался уголками губ, глядя сверху вниз. Его шершавая ладонь продолжала сжимать мою, а взгляд с нескрываемым интересом блуждал по моему лицу.

Интересно, что будет, если я двину бригадиру между ног? Исключительно в качестве моральной компенсации за пару последних минут. Не станет же он звать на помощь правоохранительные органы и писать на меня длиннющие кляузы?

Дверь скрипнула.

— Холд, ты случайно не знаешь, почему вся наша бригада оседлала уцелевшие деревья и хозяйственные постройки, а Кшар осеняет себя оберегающими знаками?

Мы с бригадиром синхронно отшатнулись, продолжая, впрочем, буравить друг друга неприязненными взглядами.

— Твоя работа? — в вопросе прозвучало больше утверждения, чем самого вопроса.

— Впечатлился? — усмехнулась я.

У блондина дернулись щека и крылья носа.

— Женщина, да ты хоть понимаешь, кому противостоишь.

— А ты?

Щека у собеседника вновь дернулась, а глаза приготовились метать молнии.

— Ааа… ладно, зайду попозже, — сообщил догадливый рабочий, так и оставшийся для меня незримым, и поспешил от греха подальше скрыться.

Мы остались одни. И напряжение странным образом уступило права интересу.

— Холд, — повторила я, пробуя имя бригадира на вкус.