Война за веру

– Браво, – сказала жрица серьезно. – Многие мои ученицы так и не смогли додуматься до этой простейшей мысли. Еще меньше способны сложить сведения от Анонима и сделать дополнительный вывод.

– Про «дважды открывали врата»? Полагаю, в первый они договорились. Только или иценов обманули, или они услышали нечто не то, что подразумевалось. «Избавим от румских легионеров», не однозначно «позволим вам жить после этого, как вам хочется».

– Ты далеко пойдешь, если не прикончат в ближайшее время, – сказала она все так же серьезно. – Думать надо уметь, а у тебя изредка получается.

И ведь не шутит, серьезна.

– Кто вспомнил обряд, нам уже не узнать. В первый раз они принесли в жертву сто мужчин и сто женщин из пленных. Причем не абы где, а в кругу мегалос.

Слово было похоже на греческое и ни с чем знакомым не ассоциировалось. Я пожал плечами.

– Такие огромные камни, иногда доставленные издалека. Иногда они стоят в одиночку, иногда целые сооружения.

Так это про Стоунхендж!

– Самые старые – это гробницы. Камера бывает разной формы, но сверху воздвигают курган, окруженный такими глыбами, и внутрь ведет длинный проход.

Нет, что-то другое.

– Перед входом в такую могилу и убили двести румлян. Только та дорога вела не в царство Аида, – еле заметно усмехнулась. – Вспомни-ка, что в последний раз проповедовала твоя сестра.

Я демонстративно достал из сумки листок. Довести до ума печатный станок удалось давно. Но бумага дорогая и привозная. Деревьев не так много, чтоб пускать их в переработку, а из старых тряпок много не извлечешь. Потому пока основная продукция газета. Опять же ничего не изобретал. Листки пасквильные и с новостями с давних времен ходили в прежнем Руме. Всего лишь упорядочил. Несколько листов размером с принтерный, где раз в неделю сообщаются последние известия. Местные и дальние. У меня даже специальные люди есть, приносящие известия за мзду маленькую. Какой караван и с чем пришел, что интересного на побережье, не случилась ли эпидемия, а также кто с кем подрался и кого ограбили. Народ быстренько просек фишку и дает объявления о похоронах, рождениях и прочих важных событиях. Газета небесплатная, и хотя читают ее частенько целой компанией, но пара сотен человек приобретает стабильно, увозя далеко в горы или по караванным тропам. А если случится происшествие типа «нашли в канаве зарезанного купца с Востока», то тираж поднимается. Всем интересно узнать, кто и за что. Причем никаких иносказаний, все своими словами называется. У нас же суда и полиции нет. Либо заинтересованные родичи следствие ведут, либо к карателям за справедливостью идут.

В последнее время я еще и проповеди печатаю. Бесплатно, между прочим, раздаю.

– «Единый, – отобрав у меня листок и подслеповато приблизив, зачитала нужное место, – безграничен в пространстве и времени. Он безграничен и в творчестве, создавая бесчисленное множество миров и наделенных разумом существ, лишь одним из коих является человек. Все мы творения Единого и одинаковы пред взором его».

– Хм, – бурчу.

– Нет, – резко сказала мепашкана. – Ничего такого мы ей не объясняли и не говорили. Сама дошла.

– Он сказал, – указываю.

Светлая постоянно твердила, что не свои слова произносит, а дарованные свыше.

– Или так, – легко согласилась. – Ты думаешь, мы слепы, – второй раз она подчеркнуто произнесла во множественном числе. Никогда не сомневался, что история Марии обсуждалась в кругу авторитетных жриц, – и не понимаем, к чему эти благие порывы способны привести?

– Почему ж не пресекаете?

– То, что идет на пользу нашему народу, не племенам и не родам, а всем, мы приветствуем. Даже если оно станет через пролитую кровь, – жестко сказала. – Мы слишком долго существовали в неизменном мире. А он, к сожалению, меняется. Или мы начнем убивать друг друга, или голодать. Единый в вере народ станет сильнее. Или все останется прежним, но тогда просто все вернется на круги своя.

Вот так! Они останутся над возможной схваткой, но поддержат победителя. В данный момент это всех устраивает. Но можно ли верить их советам? Вряд ли.

Она помолчала и уже другим тоном произнесла:

– Ицены открыли дверь в другой мир. Умирающий. Зимы становились все жестче, сельское хозяйство практически вымерзло. Ледники стояли не в горах, а протянулись через все континенты на севере и с запада на восток и ползли навстречу друг другу. Два-три столетия – и тамошние жители либо превратились бы в подобие живущих на нашем севере, которые бьют морских животных со льда, выходя в океан на санях, потеряв даже возможность делать железо, либо просто бы передохли.

Я не стал спрашивать, откуда ей такое известно. Зря выдумывать не станет. Не тот человек.