Война за возвышение

Помощь из Порт-Хелении придет меньше чем через час, а специалисты подскажут ей, что делать тем временем. Радиоустановка простая, тимбримийского производства. Но, когда она нажала кнопку, ничего не произошло.

«Нет! Оно должно работать!» Она снова нажала на кнопку. Но индикаторы оставались немыми.

Атаклена сняла заднюю крышку: нет кристалла передатчика. Она в замешательстве замигала. Как это произошло?

Они отрезаны от помогли. Полностью предоставлены себе.

– Роберт, – позвала она, снова наклонившись к нему. – Ты должен руководить мной. Я не могу помочь тебе, если ты не скажешь, что нужно сделать.

Человек продолжал считать от одного до десяти, снова и снова. Она начала повторять свои слова, наконец взгляд его сфокусировался на ней.

– Мне... мне кажется, у меня сломана рука, Кленни, – выдохнул он. – Помоги мне перейти в тень... потом дай лекарство...

Он как будто снова потерял сознание, глаза закатились. Атаклена презирала нервную систему, которая поддается боли, оставляя своего хозяина беспомощным. Но это не вина Роберта. Он смел, просто его мозг несовершенен.

Но в этом, конечно, и преимущество. Когда Роберт потерял сознание, болевые излучения заметно ослабли. И ей легче было перетащить его по скользкой неровной поверхности плит плюща в тень леса, пытаясь без надобности не тревожить сломанную руку.

«Люди, с их большими костями, с огромными сухожилиями, сверхмускулистые!» Сгибаясь под тяжестью тела Роберта, Атаклена создала едкий глиф.

Потом вернулась и отыскала аптечку. Вот этот раствор он использовал позавчера, когда поранил палец щепкой. Атаклена обильно смазала им порезы Роберта.

Роберт застонал и зашевелился. Она чувствовала, как его сознание сражается с болью. И сразу, почти автоматически, он снова начал считать.

Шевеля губами, Атаклена читала на англике инструкцию по применению «тканевой пены», потом наложила ее слой на раны поверх настойки.

Оставалась рука – и боль. Роберт упомянул лекарство. Какое именно?

В сумке множество ампул, на всех этикетки с четкими надписями на англике и гал-семь. Но инструкции очень сжатые. Не рассчитаны на чужака, которому без посторонней помощи и совета приходится лечить землянина.

Она воспользовалась логикой. Средства, которые необходимо применять срочно, упаковываются в ампулы в газообразном виде, так их легче и быстрее использовать. Атаклена наклонилась так, что ее щупальца коснулись лица Роберта, ощутила его мужской запах, кисловатый и терпкий.

– Роберт, – тщательно заговорила она на англике. – Я знаю, ты меня слышишь. Приди в себя! Мне нужны твои знания. Немедленно.

Очевидно, она отвлекала его от обряда самодисциплины, потому что болевое ощущение усилилось. Роберт сморщился и продолжал считать вслух.

Тимбрими не бранятся, как люди. Пурист сказал бы – осуществляют стилистическую модуляцию. Но в такие моменты бывает трудно заметить разницу. Атаклена ядовито забормотала на родном языке.

Роберт явно не преуспел даже в своей грубой технике самогипноза. Его боль колотила ее по краю сознания. Атаклена издала негромкую трель, похожую на вздох. Она не привыкла к таким приступам. Веки ее задрожали, зрение смазалось, как у человека от слез.

Остается единственный способ. Но он означает раскрыться, даже больше, чем в собственной семье. Перспектива устрашающая, но выбора нет. Чтобы добраться до него, она должна стать как можно ближе.

– Я... я здесь, Роберт. Поделись со мной.

Она раскрылась перед потоком боли, таким нетимбримийским и таким странно знакомым. Она словно узнавала его. Боль неравномерная, как будто насос работает неровно. Боль напоминает маленькие раскаленные шары... слитки расплавленного металла.

«...слитки металла?..»

Причудливость образа чуть не прервала контакт. Атаклена никогда раньше не испытывала такой яркой метафоры. Это не сравнение. На мгновение боль превратилась в раскаленные комки, прикосновение к которым обжигает...

«Быть человеком действительно очень необычно».

Атаклена пыталась подавить воображение. Она двигалась к центру боли, пока ее не остановила преграда. «Еще одна метафора?» На этот раз стремительный поток боли – на ее пути река.

Ей необходим усунлтлан – защитное поле, которое перенесет ее через поток к источнику боли. Но как воздействовать на сознание человека?

Вокруг нее собирались туманные изображения. Плыли дымчатые картины, густели, приобретали материальность. Атаклена вдруг обнаружила, что видит себя в маленькой лодке. А в руках у нее весло.

Неужели усунлтлан в сознании человека предстает как метафора?

Пораженная, она начала грести вверх по течению, приближаясь к жгучему водовороту.

Мимо проплывали фигуры, теснясь и толкаясь в окружающем тумане. Вот одно пятно превращается в искаженное лицо. Дальше рычит странное животное.

Большинство гротескных фигур, которые она видит в тумане, в реальной Вселенной не существует.

Атаклена не привыкла видеть деятельность мозга, и ей потребовалось некоторое время, чтобы понять фигуры-воспоминания, конфликты, эмоции.

Как много эмоций! Атаклене захотелось бежать. Здесь можно сойти с ума!