Война жреца. Том II

В общей сложности на период посевной и летних сельхозработ у короны успели занять на пятьдесят тысяч серебра. Где-то вольные общины брали вскладчину пяток золотых на дополнительного коня, чтобы быстрее вспахать поля, где-то приходили кузнецы и мастера, не чуралось займов и мелкое и среднее дворянство. Главным условием всего этого мероприятия было получение денег на практические хозяйственные нужды. Особенно внимательно мы следили за дворянами, которые перезанимали у разных контор для того, чтобы погасить старые долги. Часто займ выдавался чуть ли не натурой — необходимым инвентарем, либо же сделка по покупке тех же лошадей проводилась под присмотром королевских мытарей, на которых частично легла новая функция.

Тогда же мне пришлось поднять из недр памяти проект, который я замыслил еще в бытность свою бароном Тинтом.

Когда-то я экспериментировал со смесями на базе древесных волокон, чтобы получить приемлемую бумагу. Тогда у меня не хватило времени, ресурсов и денег на закупку материалов, теперь же нам была нужна особая бумага, чтобы избежать подделки долговых документов. А еще нужен был простейший печатный станок, так как себестоимость рукописных долговых расписок престола взлетала куда-то в небеса, накидывая еще несколько процентов к сумме займа, что было неприемлемо. Хорошие писари стоили слишком дорого, а работали — слишком медленно.

Вот этот проект нашел отклик у Сании Фотен, чему я был несказанно рад. Все же она была самым образованным человеком в Пите, как бы странно это не звучало. Королева с удовольствием отодвинула в сторону все государственные дела и на неделю мы трое, я, Сания и Лу, пропали в ее личной лаборатории-мастерской, которую южанка организовала на территории дворца для себя после переезда на север.

С помощью знаний королевы о местных материалах и их свойствах, которых мне откровенно не хватало, мы довольно быстро нашли приемлемый состав на основе перемолотых древесных опилок и клейстера, который активно использовался в ремеслах и при этом почти ничего не стоил. Во всяком случае, в пересчете на объемы конечного изделия.

Я четко помнил — хотя может и догадывался — что для начала опилки надо выварить и превратить в как можно более однородную массу, после чего добавить любое вещество, которое будет выступать в качестве клея, ну а дальше — дело техники. Я никогда не считал бумагу каким-то высокотехнологичным продуктом. Насколько я помнил, сварить вполне себе приемлемые даже по моим, современного человека, меркам листы, можно было в обычных домашних условиях из того, что найдется под рукой. Ведь главное — это методичность процесса и последующая сушка.

В первый же крупный подход мы сделали три партии с различными долями клея на этапе замешивания однородной массы. Потом работники распределяли полученную кашу по рамкам, максимально отжимали влагу и начинался процесс сушки.

Две из трех партий удались. Ожидаемо провалилась та, в которую мы добавили минимальное количество клея: бумага получилась ломкая и буквально рассыпалась от любого воздействия. Но вот два других рецепта показали себя более чем приемлемо. Когда первый сероватый лист, аккуратно обрезанный по краю, попал в руки королевы, она была в восторге.

— Намного лучше стеблевых листов! — прокомментировала Сания.

Насколько я знал, местный аналог папируса тут изготавливали из нескольких видов растений, чьи стебли раскладывались на слои и потом специально сушились.

— А самое главное, оцени объемы выхода! — довольно указал я на несколько рамок, с которых прямо сейчас слуги королевы снимали готовые листы.

— И все делается из опилок! Отходов!

— Да. Я думаю, многое еще будет зависеть от сорта древесины, но это надо проверять… Да и выбелить эту бумагу мелом или известью стоит попробовать, — сказал я.

Технически, в языках Таллерии не было слово «бумага», я просто использовал тот же термин, которым тут называли папирусные листы. Но королева прекрасно меня поняла.

— О, нет! Это не просто бумага! Мы назовем это клерийской бумагой! Антон! Если этот лист хорошо держит чернила, то масса наших проблем будет решена!

— Каким образом? — спросила рядом стоящая Лу, которая ногтем инспектировала зернистость готового продукта.

— На моей родине ведется очень много записей! Очень! Мы сможем активно продавать этот продукт Ламхитану, Нельской Короне, да любым соседям! И его будут покупать! — заявила королева.

Тут я был с ней согласен, у бумаги были огромные перспективы, потому что, насколько я помнил, тот же древний Китай активно торговал этим продуктом столетия, пока рецепт изготовления не разошелся по миру.