Война жреца

Замечание это было правильным. И в самом деле, если размер истинной формы младших богов был пропорционален их мощи, то со старшими законы этой странной физики вообще переставали работать. Потому что тогда Первородные были бы реально размером с гору.

Я и по себе ощущал, что сила Лу давала мне неприлично много возможностей по сравнению с обычным человеком. Я медленнее уставал, быстрее восстанавливался, как в плане отдыха, так и в плане ранений. Сон был ровным и крепким, высыпался я, если надо, часа за три и мог жить в таком ритме неделями без ощутимого вреда. Лу вообще могла в принципе не спать, но уж очень ей этот процесс «маленькой смерти» в свое время понравился. Ну или просто моя богиня была в душе прокрастинирующей лентяйкой, которая бы жизнь прожила, не вылезая из кровати. Ведь если она выходила из спальни, тут же находилась масса дел. Как минимум — пройтись по алтарям, поработать с паствой, навестить Орвиста или принять отчеты у Ирдиса.

Рисе все это было знать необязательно, поэтому когда под утро мы остановились на привал — поспать несколько часов, перекусить и дальше, в путь — молодая волшебница буквально валилась с ног.

— Риса, будь добра, помоги, — обратился я к клюющей носом магичке, собирая вигвам из веточек, чтобы развести костер.

Было уже очень даже зябко, на траву лег иней.

Риса только непонимающе посмотрела на меня, потом на костер, потом опять на меня. Я, ничего не говоря, многозначительно посмотрел на конструкцию между своих ладоней, после чего до девушки наконец-то дошло.

Буркнув что-то в стиле «не для этого я училась столько лет» Риса все же провела перед собой пальцами и все ветки, буквально все, моментально вспыхнули.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я девушку.

Кресало я ненавидел. Мои эксперименты с бензином привели к обожженным бровям и рукам, так что зажигалку смастерить толком не удалось. Ну или я просто ленился. А просить Лу развести огонь своей магией — это как стрелять из пушки по воробьям. Божественная сила была способна примитивно оперировать стихиями на уровне материи, но пространство вокруг Лу всегда так жестко искажалось, а бездна приходила в такое движение, что лучше уж было почиркать камнем и куском железа, чем устраивать подобную бурю в стакане. Это, кстати, было еще одним свидетельством того, как заносчива была богиня в нашу первую встречу — тогда же она периодически разводила костры на привале своей магией, особенно в первые дни, когда мы только шли в Сердон. То ли жалела колени старика Илия, то ли рисовалась. Я ставлю на второе — а Лу, когда я как-то раз спросил у нее о тех событиях, ничего внятного ответить не смогла. Она вообще не очень любила вспоминать события тех лет, хотя именно они и свели нас вместе.

Пока я укладывал в бодро горящий костер пару бревнышек покрупнее, Риса вырубилась. Как села у дерева — так и уснула. Я не стал ее будить: у нее хватило ума подложить под зад мешок с вещами, так что я просто поплотнее запахнул на ней плащ и так и оставил сидеть ногами к огню.

— Что, умаялась наша молодая? — Лу тихо вышла из-за ближайших деревьев.

Богиня пошла оглядеться. Нет ли рядом диких зверей, человеческого жилья или прочих потенциальных неприятностей.

— Слушай, ты иногда забываешь, что я уже тоже не совсем простой смертный, — уколол я в ответ Лу, — Она на ногах почти сутки. Плюс сражение.

— А я что, а я ничего. Просто делюсь наблюдениями, — пожала плечами богиня, расстилая запасной плащ на земле.

За годы мы отработали систему малой и большой ложечки. Я обычно укладывался к костру спиной, заворачиваясь в плащ, а Лу заползала мне под руку. Так и спали: с одной стороны меня грел огонь, с другой — богиня.

— Старый я уже на земле спать… — я картинно покряхтел, усаживаясь на плащ.

— Ага, такой старый, что даже седых волос нет.

— Есть, просто они все на красной половине.

— А борода?

— Да ну тебя, говорю старый — значит старый.

Ответом мне был тычок кулаком под ребра от улегшейся рядом Лу, так что пришлось заткнуться.

До рассвета было меньше трех часов, так что поспали всего ничего. Лу сон был в развлечение, мне — хватило, а вот Рису прямо сейчас можно было заворачивать в ткань и нести на погребальный костер. Я чувствовал, что девушка мучается от тяжелой головной боли, голодна и абсолютно разбита. Помочь я смог только с едой, да и разбудили мы ее только когда был готов нехитрый завтрак — похлебка из овощей и мяса.

— Идти сможешь?

Я критически осмотрел волшебницу, которая сейчас, едва шевеля деревянной ложкой, доедала свою порцию.

Риса мне ничего не ответила — только сверкнула глазами.

Конечно сможет, куда она денется.

А еще я ощутил от нее поток эмоций, которые мне совершенно не понравились. Гнев, страх и еще… Злость? Боль? Но это был всплеск, буквально секунд на десять, после чего девушка взяла себя в руки, и я снова чувствовал только усталость и желание поспать.

Покопаться в ее голове? Или попросить это сделать Лу? Мы отошли от Осфилда совсем недалеко, нагнать нас не проблема, так что этот вопрос придется отложить, но следить за волшебницей придется.