Война: Журналист. Рота. Если кто меня слышит (сборник)

Но познакомился с Хаттабом Хамзат все же случайно. Несколько недель их отряды были неподалеку друг от друга, они переговаривались по «Кенвуду», и один раз от Хаттаба даже пришел человек – «черный араб» послал его за трофейной картой. Эту карту Хамзат нашел в полевой сумке погибшего федерала – начальника штаба вэвэшного батальона – офицер этот подорвался на фугасе… Хамзат не пожадничал, карту отдал, хотя они считались большой ценностью, за ними охотились, были они жутким дефицитом, если выражаться советским языком. Сам-то Хамзат, наученный горьким опытом «грозненской ловушки», федеральным картам не очень верил. А потом случилось вот что: в начале февраля Хамзат вел свой еще «независимый» отряд в глубину Аргунского ущелья. На ночных стоянках они встречали хаттабовских и других арабов, но по утрам расходились, особо не делясь планами. Так было и в то утро. Висел густой туман, а значит, можно было идти по дороге.

Хамзат шагал впереди – и первым увидел какое-то село. Боевики остановились, присмотрелись: за минаретом реял флаг, какой-то коричневый, непонятный. Но вообще-то, раз флаг не зеленый и не черный, значит, в селе «собаки». Хамзат послал разведчиков. Они вернулись через полчаса со странным докладом:

– Флаг, кажется, с Лениным. «Собак» – пятнадцать – двадцать. Но они какие-то… непонятные. Штаны у всех разные, с пацанами о чем-то базарят. У них там охранение, близко не подойти.

«Разные штаны» бывали у спецназеров – и Хамзат довольно кивнул:

– Это – улов. Берем в охват!

Они, как смогли, окружили село, не сближаясь с охранением. После вопля «Аллаху акбар!» последовала команда «Вперед!».

Двоих ближайших «спецназовцев» срезали сразу, остальные залегли. Хамзат в село ворвался первым и… остановился у трупа. Это был араб – тот самый, который три дня назад приходил от Хаттаба за картой. Хамзат закричал:

– Не стрелять, свои!

К убитому чеченцу он не подошел…

Когда утихла перестрелка, из ближайшего дома вышел человек с черной бородой. Это и был Хаттаб. «Черный араб» подошел к Хамзату, который читал молитву над телом убитого муджахеда. Дочитал и только потом с достоинством представился «эмиру».

Считая себя провинившимся, Хамзат послал за старостой села – его привели быстро, трясущегося старика с непокрытой головой. Хамзат спросил:

– Зачем «собачий» флаг повесил? Федералов ждал, шакал?

Старик заблеял:

– Я специально «собак» заманивал. У меня – ополчений… Пять муджахед…

Договорить ему не дали – прибежал дозорный из хаттабовского охранения:

– Эмир, «собаки»! Много! На бэтээр!

Хамзат щелкнул кинжалом – достал-убрал, потом по-чеченски спросил старосту, из какого тот тейпа. Услышав в ответ, что из Аллероя, быстро перерезал горло безвольно упавшему к его ногам старику. А потом они вместе с хаттабовцами – но на почтительном расстоянии, двинулись в горы…

Конечно, староста ждал федералов и повесил флаг, изменивший цвет за десятилетие в чулане, как знак своей лояльности – чтобы зачищали помягче. Флаг был стремный, на нем было написано: «Пионерская дружина имени Николая Гикало. Будь готов!» Но другого у старосты просто не было. Однако до федералов в село случайно забрели хаттабовцы – вместе с эмиром. На странную тряпку они никакого внимания не обратили – висит и висит. Мало ли…

…Уходя от того злополучного села в горы, Хаттаб оценил решительность подтянутого командира-чеченца. Оценил также молитву Хамзата над телом убитого араба и жестокость расправы над старостой. При этом Хаттаб понимал, что доля ответственности за «инцидент» лежит и на нем самом: как же это его люди не заметили флага с Лениным? Когда они ушли уже достаточно далеко от федералов, Хаттаб на первом же привале проверил «командирскую зрелость» Хамзата – выдал ему муджахедов из проштрафившегося охранения – благо оно состояло в основном из чеченцев:

– Сам решай, что с ними делать. Тебя не заметили – могли и «собак» пропустить.

Хамзат крови не жаждал:

– Эмир, отдай их в мой отряд – на перевоспитание.

И эту разумность Хаттаб оценил тоже… Так и получилось, что Хамзат со своим отрядом прибился к «черному арабу». И не пожалел – честно говоря, Радуев, со своей «армией генерала Дудаева» давно надоел Хамзату своим бессмысленным политиканством. Салман хаотично мотался по Гудермесскому району и брал на себя ответственность за теракты чуть ли не в Индонезии.

С Хаттабом было интереснее заниматься «экстремальным горным туризмом». Правда, в Питер Хамзат полетел еще по радуевским завязкам, ну, и результат вояжа был соответствующим. Такие люди, как «дядя Исмаил», Салмана открыто клоуном еще не называли, но под разными предлогами денег уже старались не давать. «Черный араб» отпустил тогда Хамзата с уговором, что он вернется не позднее 28 февраля. Встретиться договорились под Улус-Кертом.