Война зомби

А вот толстяк совсем выдохся, раз в ответ не послал супругу Дана куда обычно посылают, но предложил зайти в какой-нибудь дом, да по фигу в какой, в любой вообще, и устроить привал, отогреться у костра, перекусить. Он все же прихватил пару банок тушенки, может поделиться со своими менее запасливыми товарищами.

И Данила даже склонен был с ним согласиться — ни к чему хорошему эта гонка не приведет, если они упадут от истощения у самой цели своего путешествия, но у судьбы, похоже, были иные планы насчет последних «варягов».

— Слышите? — Бахир застыл на месте.

— Что мы должны слышать? — Данила сначала спросил и только потом прислушался.

Слух его не подвел.

Где-то недалеко, пробиваясь иногда сквозь завывания ветра, заунывно дребезжал аккордеон, нестройные голоса пели:

На Севере везде бывает лихо,
Дороги в Заполярье все трудны,
Но если скажешь: адрес мой — Гремиха,
Глядят, как будто ты упал с Луны.[29]

Дану почему-то казалось, что эту песню нужно выводить задорней, с улыбкой и гордостью, но ничего этого не осталось у исполнителей, цепляющихся за жизнь на краю земли. С оружием на изготовку «варяги» двинули на звук. Осторожность не помешает. Лучше сначала выстрелить, а потом извиниться, чем сначала попасть в плен, а потом умереть.

Местный вокально-инструментальный ансамбль выступал в трехэтажном здании, к которому «варяги» незаметно, как им казалось, подкрались.

Казалось — потом что сзади надрывно закашлялись и прохрипели:

— Добро пожаловать в Страну летающих собак.[30]

Приглашение прозвучало не очень-то приветливо — учитывая, что произнес его вооруженный двустволкой старикан, один из двух десятков таких же, как он, оборванцев в возрасте, что взяли гостей с большой земли в полукольцо, прижав к стене дома.

Медленно обернувшись, чтобы не спровоцировать неприятности раньше времени, Данила посмотрел на местных жителей. Мода крайнего севера здесь проявилась во всей своей неприглядной красе. Одевались аборигены в жалкие остатки морской формы — в черные шинели подводников, грязные, изорванные, сплошь в латках. Головы аборигенам согревали шапки-ушанки. Лишь у того старикана, что стоял ближе всех к «варягам», фуражка с кокардой прикрывала седой пушок на черепе, пестром от пигментных пятен. Он тут, похоже, самый бесстрашный, дедуля этот.

Ашоту тоже надоело изображать статую. С поднятыми над головой руками он, как подобает настоящему доставщику, встретил опасность — аборигенов предмогильного возраста — лицом к лицу:

— Чего говорите? Летающие собаки — это юмор местный, да? Я правильно понял?

Ему не ответили, зато на морщинистых лицах стариков проступила решимость завалить чужаков без суда и следствия. За что? А за наглость вот этого носатого мальчишки.

Прекрасной физической формой гремихинцы похвастаться не могли, но огнестрельное оружие добавляло им шансов в случае боевого столкновения с молодежью. И даже более того — давало существенное преимущество, ибо стариков, а соответственно и стволов, было значительно больше. Только «варяги» трепыхнутся, их вмиг подавят огневой мощью. Под словом «подавят» следует понимать «расстреляют на фиг, имен не спросив».

Ситуация все меньше и меньше нравилась Даниле. Обидно добраться до края земли, потеряв по пути стольких товарищей, едва не подорваться на ядерном фугасе — и угодить в скрюченные подагрой лапы стариков, помнящих еще динозавров и образование планеты из звездной пыли и космических газов.

— Руки за голову! Оружие на землю! — истерично взвизгнул дед в фуражке.

А ведь он ничуть не бравый, понял Дан, и боится так, что поджилки трясутся и голос дрожит. Тем хуже для «варягов». Нервничая, старик может пальнуть. Не со зла, случайно. А схлопотать заряд дроби в живот Дану не улыбалось ни при каком раскладе. Оно, конечно, на нем броник, и велика вероятность, что все обойдется синяками. А если дед бахнет дуплетом? И не в живот или грудь, а, скажем, в лицо? Сковыривать свои брови, нос и мозги с затылочной костью со стены дома страсть как не хочется…

За стеной, кстати, продолжали тянуть хором:

И потому не за углом и тихо,
А в полный голос я хочу сказать:
Я — заполярник, адрес мой — Гремиха,
И этот адрес надо уважать!

Пришлось-таки уважить заполярников, аккуратно опустив на траву оружие — мол, мы пришли с миром, насилие — не наш метод.

Стволы быстро убрали.

Но этого местным показалось недостаточно для установки дипломатических отношений.

— Всё с себя снимайте! Всё! — Дед выкрикнул это с таким чувством, что Дану стало страшно за него. В столь преклонном возрасте подобные волнения частенько становятся причиной инфаркта.