Война Зоны

– Зяблика уже встретил?.. Пригоршня, но мне очень надо поесть. Я чую жареное мясо. Пока бежал сюда, меня подстрелили, – он закатил рубаху и показал рубец от пулевого отверстия на плече. – Похоже, кость была повреждена и срослась неправильно, но это мелочи. Сам знаешь, что после гематогена надо поесть, иначе зубы выпадут и кости станут ломкими. Если жалко кормить врага, запиши в долг.

– Не встретил еще Зяблика, – проворчал я, снова ненавидя себя за бесхарактерность.

Его слова слишком похожи на правду. Да и я всегда знал Химика как человека, а не как конченую тварь, жадную до наживы. Но чтобы пищей делиться с тем, кто тебя предал… Я покосился на Вуда, тот сделал вид, что нашей беседой не интересуется. И правда, жареным мясом пахло непереносимо.

– Вуд, – позвал я. – Неси еду, хоть что-нибудь, а то он прямо тут помрет и рассыплется.

Хозяин бара принес нарезанное сало и сыр с лепешкой. Удивительно, но даже умирающий от голода Химик держал лицо: откусывал еду маленькими кусками и тщательно прожевывал, лепешку ломал, аккуратно запивал пивом.

Я опустил АК, но Полковник по-прежнему держал Химика под прицелом. Царило гробовое молчание, каждый думал о своем. Алеша посерел от стыда, все-таки ему явилось напоминание о предательстве. Полковник, видимо, взвешивал все за и против, как и я. Полностью доверять Химику я не смогу никогда.

– Объясни, что тебя связывало с этими людьми, – спросил я, когда Химик съел последний кусок лепешки.

– У меня лейкоз. Представь, бродишь ты по Зоне в поисках панацеи… Не бродишь даже, ползаешь, доживаешь последние деньки, и тут появляется человек, который помогает тебе бескорыстно. Причем Иггельд не только мне помог, большая часть тех, кто там живет, его пациенты. Их приговорил большой мир, и они верны Иггельду безо всякого внушения. Темные делишки он проворачивает совсем с другими людьми. Зачем ему это, понятия не имею, возможно, он псих, одержимый сверхценной идеей. Сам не знаю, чем именно он одержим, жаждой власти или совершенствованием мира. От приближенных он прячет тайную часть Института, как и темную сторону своей души. Такая история, Пригоршня.

Получается, он не соврал о болезни. Отсюда такие перемены в характере и апатичность. Вроде все складывается, и убивать его уже не так сильно хочется. Просто врезать хорошенько пару раз, и хватит. Или он опять выкручивается? Я внимательно посмотрел на Химика, словно мог прочесть ответ на его лбу. Его честный взгляд – не показатель, Химик всегда работал на себя и свои интересы, соврать ему, как два пальца об асфальт.

Вопрос в том, насколько наши интересы совпадают сейчас. Снова вспомнился пузырек со смертельной сывороткой правды, в прошлый раз я пожалел Химика, теперь… Все равно ведь ему помирать.

– Что думаешь? – спросил я у Полковника.

Тот продолжал целиться в Химика, ни мускул не дрогнул на его лице.

– Очень странная история, – проговорил он. – Если бы кто-то рассказал мне такую историю в большом мире, я подумал бы, что барон Мюнхгаузен воскрес. Теперь, право, не знаю, что думать, слишком все чудно и не подлежит проверке. Особенно настораживает пункт, что Иггельд его вылечил, а он теперь жертвует жизнью ради нас.

Химик запрокинул голову, ударился затылком о стену пару раз:

– Раньше я лечил себя «ведьминым когтем», но он помогает временно, и больше его использовать нельзя, я умру. Арт, который я собрал, способен меня вылечить. Он способен поставить на ноги любого неизлечимого больного. Так я думал еще недавно. Теперь известно, что да, может, но такой человек лишается воли и становится подконтрольным Иггельду, – он закатал рукав и показал такой же браслет, что у меня. – Тех, кто ему дорог, он бережет, ему, видите ли, важна личность… Пригоршня, что именно тебя настораживает? Чему ты не веришь?

Я ответил честно:

– Мне хочется тебе верить, это удобно. Но увы, все неправдоподобно, особенно то, что ты шел сюда специально.

Он всплеснул руками:

– Это доказать проще всего! Я взял только этот пистолет и нож, автомат и гранаты спрятал справа от каюты, под навесом с дровами. Зачем я это сделал, а?

Похоже, в этот раз он все-таки не врет, я обернулся и попросил Вуда, который делал вид, что не слушает нас:

– Вуд, можешь проверить?

Он поставил пивную кружку и покинул барную стойку, на ходу сказал:

– Мясо уже готово и ждет вас!

С прытью, не свойственной такому тучному телу, он выбежал на улицу и прокричал оттуда:

– Есть, все как он сказал.

Но ни я, ни Полковник не спешили опускать автоматы. Химик запрокинул голову, опершись спиной и затылком о стену каюты, руками обхватил притянутые к груди колени. Похоже, он собрался заснуть сидя.

– Ты собираешься собрать команду и взять Институт приступом. У тебя это получится, но все умрут, ты умрешь последним. Подумай о семье, оно тебе надо?

– Теперь точно с вами не пойду, – проговорил Вуд с порога, спустился по трапу и занял пост за стойкой.