Воинский класс

Дэвид Люгер переключил частоту с ощущением печали, но не сожалея. Он знал, что, вероятно, это был последний раз, когда он смог поговорить с Энни. Но она решила связать жизнь с Дуэйном Девериллом и значит, так было надо. Его судьба была иной.

Переключившись на защищенный тактический канал, он объявил:

— Всем «Сталкерам», я «Сталкер-один», «бандит» на два-два-один относительно меня, удаление пятьдесят один, ангел тридцать один[133], уходит вправо, вероятно, на новый заход.

— «Сталкер-два-два», принял, — ответил ведущей звена из трех турецких F-16. — Захожу на «бандита» на ангел тридцать четыре[134].

— Я «Сталкер три-один», принял, — ответил ведущий пары украинских МиГ-29. — Заходим на цель на ангел-двадцать девять[135]..

— Всем «Сталкерам», переключиться на канал синий-семь.

— Я «два-два», переключаюсь на синий-семь.

— Второй, подтверждаю.

— Третий, подтверждаю.

— Я «три-один», переключаюсь на канал синий-семь.

— Второй, принял, — пилот каждого истребителя переключил лазерный приемник на частоту, соответствующую той, на которой работал лидар DC-10, при помощи которого Люгер отслеживал неопознанный самолет. Поскольку радары истребителей не могли надежно засечь малозаметный самолет, лидар DC-10 был настроен на единственную частоту, при которой было возможно отслеживать самолеты. Как знал Дэвид Люгер, первый конструктор Метеора Мт-179, это был единственный способ отследить его.

— Я «Два-два», попался! — Раздался голос турецкого ведущего.

— Я «три-один», контакт! — Раздался голос украинского пилота несколькими мгновениями спустя. — Атакую.

* * *

— Что случилось? — Крикнул Егоров. — Мы потеряли бомбу! Что случилось?

— Она взорвалась до попадания в танкер, — сказал Фурсенко. Инфракрасная система все еще была наведена на «Устинов». За исключением некоторых незначительных повреждений, танкер остался нетронутым.

Все шло идеально до этого момента — за две или три секунды до удара. Что могло случиться, подумал Егоров. Система предупреждения об облучении ревела, выдавая данные о захвате несколькими радарами — поскольку в воздухе больше не было бомб, вражеские радары захватить могли только их. Взгляд Егорова яростно метался по панели управления. Все было совершенно нормально — не выпущенных воздушных тормозов или закрылок, ни неисправности двигателей, ничего, что могло увеличить их заметность и выдать их, никаких сигналов предупреждения, никаких…

Стоп, один индикатор горел, но не на панели предупреждающих сигналов, а на панели управления вооружением. Створки бомбоотсека были открыты.

— Фурсенко, черт подери! — Крикнул он, глядя широко раскрытыми глазами в зеркало заднего вида. — Створки бомбоотсека открыты! Закрой их немедленно!

Фурсенко посмотрел на приборную панель, потом почти сразу на Егорова.

— Я не могу, — сказал он странно спокойным голосом. — Гидравлика привода Б отказала и не отвечает. У меня нет управления створками.

Если Егоров хоть что-то знал об этом книжном черве, так это то, что старик врал ему!

— Выключи гидросистему Б и закрой створку электроприводом!

— Я пытался, — сказал Фурсенко все тем же спокойным голосом. Голосом человека, который смирился с судьбой. — Должно быть, механизм поврежден, я не могу закрыть створку. Возможно, Х-73 ударилась о частично открытую створку, этим же можно объяснить преждевременный взрыв…

Сволочь, он сделал это нарочно! Он не на секунду не мог поверить, что это был сбой.

— Черт подери, Фурсенко, ты понимаешь, что делаешь? — Крикнул Егоров в полной ярости. Что бы Фурсенко не сделал с приводами створок, Егоров не мог исправить это со своего места — Ты подписал нам смертный приговор!

— Почему, Егоров? — Спросил Фурсенко. — разве ваш замечательный Павел Казаков не поймет, когда вы скажете ему, что створки бомбоотсека вышли из строя?

— Пошел на хер! — Крикнул Егоров. Он заложил разворот и направился обратно к танкеру, одновременно отключая управление лазерным целеуказателем с места штурмана. — Я очень советую не трогать любые переключатели, Фурсенко, — предупредил он. — Если мы поразим цель, Казаков, быть может, оставит вас в живых, даже если узнает о саботаже.

— Идиот, посмотри на экран предупреждения! — Крикнул Фурсенко. Егоров действительно посмотрел — казалось, все турецкие ВВС поднялись против них. — Забудь! Турки будут здесь через минуту, прежде, чем ты сможешь даже начать заход. Уводи нас отсюда, пока еще можно!

— Нет! — Взревел Егоров. — Это мое задание. Товарищ Казаков приказал мне принять командование и выполнить ее, и я это сделаю, и никто меня не остановит!

Система предупреждения выдала данные о двух группах вражеских истребителей — одной турецкой, и еще одной, состоящей из истребителей советского производства, вероятно украинских — надвигавшихся на них. — Мы не сможем! — Воскликнул Фурсенко. — Отверни, пока они нас не сбили!