Воинственные фейри (ЛП)

Я попытался встать, но лианы обвились вокруг моих рук, пригвоздив меня к месту, и я остался стоять на коленях у ног Короля, как благочестивый верующий. Он положил руку мне на плечо, и исцеляющая магия прошла сквозь меня, залечив мой нос, прежде чем он использовал магию воды, удалив кровь с моего лица и одежды.

— Я бы отдал тебе весь мир, — печально вздохнул Король, глядя на меня сверху вниз, словно это действительно его расстроило, но я видел решение в холодных серых глазах, и оно не изменилось, когда изменилось его лицо.

— Мне не нужен такой мир, — ответил я, мой голос был сильнее, чем он имел право быть, потому что в этот момент я знал, что смотрю в глаза своей смерти. — Все, чего я хотел, это обрести свободу, — я не упомянул Эллу, я не мог рисковать, но мое сердце разрывалось из-за нее, мое нутро извивалось и сжималось при мысли о том, что с ней теперь будет. Я был тем, кто должен был вытащить нас отсюда. Я был тем, кто пришел в эту академию, чтобы украсть для нас лучшую жизнь и возможности, которые такие, как мы, никогда не должны были получить.

Что ей теперь делать? Как бы она нашла свой путь на свободу без меня, не держа ее за руку? Я горевал даже не о той жизни, которую, как я знал, мне предстояло потерять; я горевал о той, которую, как я знал, я больше не мог ей дать. То, что я обещал ей снова и снова. Единственное, чего я когда-либо хотел. Я мечтал увезти ее куда-нибудь, где она могла бы процветать и стать женщиной, которой, как я знал, она способна быть, но теперь я собирался оставить ее совсем одну в этом темном и ненавистном мире, и я не мог смириться с этой мыслью.

Мне так жаль, Элла. Мне чертовски жаль, что я подвел тебя.

— Скажи мне, где находится «Magicae Mortuorum», и я сделаю это быстро, — сказал Король, его лицо ожесточилось от решения, которое стало для меня концом.

Я выпрямил позвоночник, поднял подбородок, цепляясь за единственную вещь в этом мире, которая действительно имела для меня значение. Моя сестра не должна была попасть в мир, где правит этот монстр. Девушку, которую я любил больше жизни, никогда не заставят преклонить колени перед Королем так, как это сделал я. И если это означало дни, недели, месяцы пыток, пока из меня пытались вырвать местонахождение этой книги, то так тому и быть. Я не отдам ее. Я нанесу удар, от которого он не сможет легко оправиться. В ней была темная магия, которая была нужна ему для осуществления своих планов, и я ни за что не отдал бы ее обратно.

— Исчезла, — прорычал я. — Продана на черном рынке и больше никогда не вернется.