Воинственные фейри (ЛП)

— Габриэль, — она покачала головой, потянулась, чтобы прикоснуться к моей щеке, и я ощутил, как бушующая буря украденной силы гудит под ее кожей, но сейчас она контролировала ее. — Мы выбрали друг друга задолго до того, как это решили звезды. Я рада, что они наконец-то согласились, но это ничего не меняет. Я уже хотела тебя так же сильно, как и других. Я хотела тебя всеми способами, которыми женщина может хотеть мужчину. И я бы не изменила путь, который мы прошли, чтобы добраться сюда, потому что это была наша история. И я люблю каждое слово, от грубого и обидного до чистого и прекрасного. Ты моя Гарпия, мой хранитель, мой защитник. Я буду любить тебя всегда, всеми возможными способами, в каждое мгновение, которое нам дано, начиная с этого момента.

Я прижал ее руку к своей щеке, затем поднес ее пальцы к своим губам, чтобы поцеловать их, и мое сердцебиение замедлилось до мелодии, которая казалась мне более правильной, чем все, что я знал раньше. Это был истинный покой. Абсолютное удовлетворение.

— Возможно, любовь в твоих глазах — это больше, чем я заслуживаю, — тихо сказал я. — Но я точно знаю, что в этом мире нет ни одного фейри, который бы боролся за то, чтобы быть достойным ее больше, чем я. Я полюбил тебя с первого момента, как только увидел. Мне нравится, как ты разрушила мои стены, как дала мне семью, которую я так отчаянно жаждал. Мне нравится, что ты сделала из меня человека, которым я горжусь, Элис. Но больше, чем все это… — я обнял ее за талию, притянул к себе и наклонил голову, чтобы произнести последние слова возле ее губ. — Я люблю тебя.

Сила вспыхнула в ее глазах и пробежала по коже, но было что-то еще более мощное, чем этот вихревой шторм магии, который она держала в ловушке внутри своей плоти, и я чувствовал глубины этой любви так же яростно, как и она. Она приподнялась, чтобы прильнуть к моим губам, и я почувствовал, как нас охватывают узы, принимая этот дар звезд. С этого момента наши жизни неразрывно связаны. Наш Божественный Момент был совершенством, суммой всего, что нас связывало вместе, и никогда не будет развязано. И я знал в глубине своей души, что буду любить эту девушку до тех пор, пока от нас не останется ничего, кроме звездной пыли и воспоминаний. Я буду идти за ней по жизни, через все хорошее и плохое, и, в конце концов, я последую за ней в небеса.

Мир, казалось, начал вращаться вокруг нас в звездной мгле, и вдруг небо вернулось в нормальное состояние, а мы остались висеть в облаках, пока я держал в объятиях свою Элизианскую половинку.

Воспоминания о том, что мы делали до этого, нахлынули на меня, и я посмотрел вниз на дорогу, обнаружив, что мы уже не находимся рядом с дорогой, где стояла машина Советников, а Леон, Данте и Райдер стоят под нами и смотрят вверх, на звезды.

— Наша семья ждет, ангел, — сказал я, и ее рука скользнула в мою, словно была создана для того, чтобы в ней поместиться.

Элис замерла, и среди бесконечного серебра ее глаз я увидел, как вечная сила снова взывает к ней, развращая и отталкивая ее от меня. Она напряженно моргнула, и я почувствовал, как она усилием воли заставила себя преодолеть ее, но она все еще была там, сгорая от желания вырваться на свободу. Времени на то, чтобы освободить ее, оставалось все меньше.

Мы спустились с неба, приземлившись на дорогу перед ними, и Леон задохнулся, переводя взгляд с меня на Элис, прежде чем его взгляд остановился на моих глазах.

— О мои звезды, это случилось! — он бросился на меня, столкнувшись со мной так сильно, что повалил меня на задницу. Он начал облизывать мое лицо и мурлыкать так громко, что у него задрожала вся грудь.

— Клянусь звездами, Леон, — прорычал я, пытаясь оттолкнуть его, но он был решительным засранцем.

Элис втащили в кучу, а Райдер и Данте быстро присоединились к нам. Райдер постучал костяшками пальцев по моей щеке, Данте взъерошил мои волосы, а я просто начал смеяться, поддавшись любви моих людей и обняв их всех в ответ.

— Семья создана и семья связана, — прошептали звезды, и по тому, как все замерли и посмотрели вверх, я понял, что они тоже это слышали. — Дар для изломанных душ, для жестоких судеб и более жестоких путей. Когда мир погрузится во мрак, ищите свет друг в друге.

— Смотрите! — воскликнул Леон, когда тяжесть этого голоса ушла, и я опустил голову, чтобы обнаружить, что он указывает на половину восьмерки между указательным и большим пальцами. — У тебя тоже есть! — он схватил мою руку, дернул ее вверх, чтобы соединить с моей, и когда наши знаки соединились, образовав символ бесконечности, я почувствовал, как моя связь с ним вспыхивает и разгорается.

— Оххх, блядь, как же это приятно, — вздохнул Леон, и я отдернул руку, шлепнув его по ней.

— Не порти все, засранец, — сказал я, и он ухмыльнулся.