Воинственные фейри (ЛП)

Никто не потрудился упомянуть тот факт, что с участием банд это будет практически невозможно, и, закрыв глаза и погрузившись в дремоту, я надеялась, что это потому, что все они хотели найти способ так же сильно, как и я. 

11. Леон

Самый.

Лучший.

День!

Я использовал заклинание пробуждения, чтобы встать на рассвете, и выполз из кровати, полной спящих тел. Я поправил боксеры и достал свой Атлас, сфотографировав их всех, где они свернулись калачиком с Элис на середине матраса. Габриэль лежал позади Райдера, положив руку ему на бедро, его пальцы сжимали талию Элис, а его промежность была прижата к заднице Райдера. Одна из фотографий для альбома.

Я достал из-под кровати сумку для питбола, в которой была моя одежда для поездки, расстегнул ее и достал альбом из складок рубашки.

Я выскользнул из комнаты и направился к журнальному столику в гостиной, сел на диван и раскрыл альбом, прежде чем нацелить свой Атлас на следующую пустую страницу. Я использовал свое приложение «Снэпфлап», и перед тем, как изображение напечаталось в альбоме, произошла вспышка. Идеааально.

— Что ты делаешь, Лео? Это не похоже на тебя — вставать так рано, — прошелестел знойный голос Элис, и в моей груди раздалось голодное рычание.

Она откинулась на спинку дивана и поцеловала меня в ухо. Я поймал ее за руку, перетащил к себе на колени и прижался к ее лицу, прежде чем впиться в него грязным поцелуем. Мой язык двигался в такт с языком моей половинки, и я застонал в ответ на ее вкус, пробуя ее всю и борясь с желанием поглотить ее целиком. Я мог бы сделать это. Просто превратиться в Льва и сожрать ее. Она была бы на вкус как вишня и звездный сок, мой чертовски любимый вкус в мире.

Наши губы разорвались, оставив нас бездыханными, когда я прижал ее к своей груди, а затем, она отстранилась, я неохотно отпустил ее. Она опустилась на пол между моих бедер, подогнув под себя ноги и откинув голову назад, чтобы посмотреть на меня.

— Можно посмотреть альбом? — мило спросила она, и я кивнул, протягивая руку вперед и открывая его на первой странице.

Там была фотография Райдера и Габриэля, сидящих бок о бок на крыше в квартире Гейба. Солнце опускалось за горизонт вдалеке. Они не поняли, что я фотографирую. Во всяком случае, не сначала. Я делал их для Элис в те моменты, когда мне приходилось ждать очередной слежки, очередного убийства. Это помогало мне оставаться в здравом уме, зная, что в следующий раз, когда я увижу ее, я смогу показать ей, как ее парни собрались вместе, объединившись ради нее.

На следующей странице Райдер бежал на меня с рычанием на губах, его рука была протянута к моему Атласу. Габриэль стоял позади него, широко раскинув крылья, с полуухмылкой на губах.

— Это было как раз перед тем, как Райдер ударил меня по лицу, — с тоской отметил я, затем перевернул страницу, чтобы показать фотографию Данте и Райдера, сидящих на противоположных концах обеденного стола Габриэля в оскале. На следующей фотографии был я, распростертый на столе между ними, сбивая их еду, когда я позировал для фотографии, выставленной на таймере на моем Атласе. Габриэль выходил из ванной с полотенцем на талии и той же ухмылкой на губах, глядя прямо в камеру. И что-то щелкнуло в моей голове, когда я посмотрел на него, а затем быстро перелистнул страницу. Блядь, подожди, Патрис.

Следующей была фотография Райдера, стоящего над картой на кухонном острове Габриэля, его палец указывал на какое-то место в городе, а Данте кричал на него, и электричество кинжалом устремлялось к Райдеру. На следующей фотографии Райдер был отброшен к стене, а я сделал знак мира перед камерой, прижавшись лицом к лицу Данте. Габриэль появился на кухне с той же самой ухмылкой.

— О мои звезды, — ахнул я, когда Элис захихикала.

— Что такое? — спросила она, нетерпеливо переворачивая страницу. — Это просто умора.

— Посмотри на Габриэля, — приказал я, указывая на следующую фотографию, следующую и следующую. Габриэль стоял на заднем плане и ухмылялся. Что могло означать только одно. — Он знал!

— Что именно знал? — Элис повернулась и посмотрела на меня, нахмурив лоб.

Я разгладил его большим пальцем, затем взял ее за подбородок и по-кошачьи ухмыльнулся. — Он знал, что я собираюсь сделать эти фотографии, но не остановил меня, маленький монстр. И посмотри на это лицо, — я придавил пальцем его последнюю ухмылку. — Он хочет этого. Он хочет, чтобы мы стали братьями в законе, иначе он бы остановил меня. Но он никогда этого не делал. Ни разу, — я смотрел на нее, и ее глаза сверкали, серебряные кольца в них блестели. Черт, было так приятно видеть ее прямо передо мной. Это заставляло мое сердце стучать, как барабан, а душу вспыхивать, как огонь на сковороде.

Я поспешно перелистнул на последнюю фотографию, которую сделал всего пару минут назад, где они все были в постели, и наклонился поближе, чтобы посмотреть на лицо Габриэля. Призрак ухмылки застыл на его губах, и я рассмеялся, указав на это Элис. — Он. Знааал.