Воинственные фейри

— Хорошо, так давай же обеспечим безопасность нашей девочки, — прорычал я, затем подбородком указал на звезды над нами. — Посмотри вверх, Габриэль. Твои друзья здесь, в небе. Продолжай спрашивать их о путях выхода и не покидай меня, если только пребывание там не будет равносильно твоей смерти, — я вышел из тени, и Габриэль выругался, шагая вперед, чтобы держаться рядом со мной.

— Это безумие, — пробормотал он себе под нос, пока мы шли дальше по улице.

— Я никогда не утверждал, что я в здравом уме, — ответил я с извращенной ухмылкой.

— Почему ты не паникуешь? — прорычал он.

— Потому что я доверяю тебе, — сказал я сквозь зубы, глядя на взбудораженных Лунных впереди нас. Они предстали перед Скарлет, стоявшей на ледяной сцене, которую она сделала для себя перед разрушающимся старым отелем.

Они еще не заметили моего приближения, но я полагал, что это вопрос нескольких секунд.

— Ты просишь меня спасти тебя, когда я не могу, — прорычал он, его ужас был понятен, и было странно думать, что кто-то, кроме Элис, так сильно заботится обо мне.

— Немного веры, Габриэль, — поддразнил я.

— Мы прорвемся в Академию Авроры в течение этого часа! — воскликнула Скарлет под одобрительные возгласы. — Мы поставим короля-предателя на колени и заставим его заплатить за свои преступления против нашего народа!

— Не нужно охотиться на ведьм, Скарлет! — воскликнул я, и все взгляды обратились ко мне, заставив Габриэля выпрямиться и шагнуть ближе ко мне, словно он был моим звездным Хранителем. Я широко раскинул руки. — Ты хочешь мою корону, тогда сразись со мной за нее, фейри на фейри.

Издевательский смех прокатился по толпе, и Скарлет с усмешкой посмотрела на меня, положив руки на бедра. Она была одета в облегающий кожаный костюм, ее темные волосы развевались на ветру. Что за гребаная сука.

— Предатели не получают такой любезности, — пренебрежительно сказала она, пытаясь замаскировать собственную трусость, затем махнула рукой своим последователям. — Схватите его и Провидца!

Прилив предательских Лунных устремился ко мне, и я остановился на месте, когда они окружили меня, не сопротивляясь, когда двое из них схватили меня за руки, но я отметил их, бросив на них взгляд, который ясно дал понять, что я обещал им смерть, когда вырвусь отсюда.

Габриэль окатил пару засранцев водой, когда они приблизились, чтобы схватить его, но неизбежность в его взгляде заставила его зарычать и сдаться. Его глаза остекленели, когда четверо фейри завели его руки за спину, а толпа сомкнулась вокруг меня и потащила к Скарлет. Толпа начала издеваться над нами и бросаться на меня и Габриэля, хотя у нас не было ни единого способа дать отпор. Это было чертовски отвратительно.

Я бросил два тонких клинка в ладони и стиснул челюсти, не сводя взгляда с этой лживой суки, которая годами была крысой в моей банде. Она нашептывала мне ложь на ухо, когда я сбежал от Мариэллы, говорила, что Лунные были там, чтобы увидеть, как моего отца убили Оскуры, а потом сожгла письмо, которое должно было стать началом мира между бандами, вместо того, чтобы передать его мне, как она должна была сделать. Сколько людей погибло из-за ее действий? Ей было за что ответить, и я не собирался позволить ей пережить этот день, даже если у звезд были другие планы.

Меня потащили в переднюю часть толпы, чтобы я встал перед Скарлет на ее сцене, и она наблюдала за мной, нахмурившись.

— Наложите защиту вокруг нас! — приказала она своим последователям. — Никто не уйдет отсюда, пока Лунный Король не падет!

Раздалось дикое ликование, и в воздух взметнулись руки — все они направили магию на купол заслона, который окружил всю площадь и гарантировал, что никто не сможет войти или выйти.

И это меня вполне устраивало.

Я смотрел на женщину, которой когда-то доверял больше, чем кому-либо другому, и успокаивался от осознания того, что только один из нас сегодня уйдет отсюда живым. Она ослепила меня ненавистью к Оскурам и подогрела мою вражду с Данте, но в итоге моим истинным врагом оказалась крыса в моем собственном гнезде. Если кто и должен был стать моим Астральным Противником, так это она.

Меня вытащили на сцену, и я уже собирался броситься на Скарлет с клинками в руках, когда Габриэль крикнул мне: — Не надо!

Я стиснул челюсти, расщепляя клинки в своих ладонях, видя свою смерть в его глазах так же ясно, как и все остальное. Затем я позволил ублюдкам связать мне руки за спиной, и они повернули меня лицом к толпе. Габриэля оттащили на другой конец сцены и поставили на колени, а два мудака набросились на него с кулаками, избивая и разбивая ему губу. Мое нутро сжалось от этого, и я отметил каждого предателя здесь, пообещав им смерть за это.

Скарлет подошла к Габриэлю, схватила за челюсть и повернула его лицо ко мне.

— Как мило, что ты пришел посмотреть на смерть своего парня, — сказала она ему, и насмешливый смех раздался вокруг нас, заставив мою верхнюю губу скривиться.

— Он не мой парень, — насмешливо сказал я, и Скарлет посмотрела на меня с ухмылкой. — Он мой брат в законе.