Воинственные фейри

— Прими благодарность за ее смерть, — сказал я Итану, и он кивнул, хотя все еще выглядел недовольным моим решением. — Затем проследи, чтобы оба тела были сожжены до прибытия ФБР. Возможно, мне удастся их скрыть, но ДНК раскроет правду.

— Хорошо. Я когда-нибудь увижу тебя снова? — спросил он напряженно.

— Я свяжусь с тобой, — пообещал я. — Но когда бы мы ни говорили с этого дня, зови меня Карсон Альвион.

— Хорошо, Карсон, — сказал Итан, сверкнув глазами.

— Спасибо, — серьезно произнес я, затем взглянул на остальных. — Все попрощайтесь с новым Королем Лунного Братства.

— Если ты нарушишь мирный договор, я стану твоим худшим кошмаром, — предупредил Данте Итана, и новый Лунный Король поднял подбородок, его глаза сузились.

— Мое слово — железное.

— Как и мое, — прорычал Данте.

Леон начал напевать «Круг жизни» Элтона Джона под нос, и я закатил глаза. Он, вероятно, попытается удерживать Итана над головой на вершине здания³¹ или еще какого-нибудь дерьма, если я не вытащу его отсюда в ближайшее время.

— Давай, Симба, — я толкнул его локтем. — Давайте убираться отсюда нахрен.

Он достал из кармана немного звездной пыли, и мы все прижались друг к другу, когда он бросил ее в воздух, и звезды унесли меня прочь от кровавой бойни моей старой жизни в совершенно новое будущее.

47. Элис

Мы попали в заснеженный пейзаж, приглушенный шум этого места был таким странным после кровавой бойни, и я вздохнула, когда Леон обхватил меня сзади, прижавшись к моей шее. Затем он отпустил меня и попытался сделать то же самое с Райдером, который выдохнул, пытаясь оттолкнуть его.

— Прекрати пытаться выработать привычку к этим уютным вещам, Симба, — прорычал он, хотя на его губах снова заиграл намек на улыбку, и я начала думать, что он не ненавидит Леона, суетящегося вокруг него, как он всегда пытался настаивать.

Габриэль отпер перед нами дверь, и мы вошли внутрь, но как только я переступила порог, Данте поймал меня за руку и заставил остановиться рядом с ним.

Он обогнул меня, закрывая деревянную дверь, и прижал меня к ней своим телом, прислонив предплечье к раме над моей головой, обхватил мою щеку своей большой рукой и прижался лбом к моему.

— Non potrei vivere in un mondo senza di te, amore mio (п.п. Я не смог бы жить в мире без тебя, любовь моя.), — вздохнул он, проводя пальцами по моей шее, отчего по моей плоти побежали мурашки.

— Я в порядке, — заверила я его, но он только покачал головой, его глаза сморщились от боли, когда он вспомнил о том, чего мы только что избежали.

— Я видел, как они держали тебя во льду, bella. Я видел, что тебе нужна моя помощь, но я не мог пробиться к тебе. Ты даже не представляешь, как я боролся, чтобы добраться до тебя.

Я провела пальцами по его груди, нахмурившись от порезов, которые все еще оставались на его коже.

— Почему ты до сих пор не залечил их?

— Я заслуживаю того, чтобы почувствовать боль от них прямо сейчас, — серьезно ответил он.

Я нахмурилась и сделала движение рукой, чтобы исцелить их для него, но он поймал мое запястье, прижав к двери над моей головой.

— Данте, — прорычала я, протягивая вторую руку, но он поймал и ее, переместив ее к первой, зажав оба моих запястья в своей большой руке и пригвоздил меня к месту.

— Просто позволь мне испытывать боль за тебя, carina, — промурлыкал он. — И позволь мне напомнить себе, что ты все еще здесь.

Мои губы разошлись в знак протеста против этого предложения, но он наклонился и поцеловал меня прежде, чем я успела это сказать, и по моей коже пробежали электрические разряды, когда я поддалась ему.

Сначала он целовал меня медленно, пробуя мои губы и дразня мой язык своим, и я вздохнула, когда напряжение, наконец, начало уходить из моих конечностей. Он был здесь. Он был в безопасности. Все они были в безопасности, и мы были вместе, именно там, где должны быть.

Свободная рука Данте обхватила мою талию, придвигая ближе к себе, и я выгнулась дугой, наш поцелуй стал еще глубже, а мою плоть покалывало от искр электричества, отчего мои соски затвердели и уперлись в лифчик.

— Non spaventarmi mai più così (п.п. Никогда больше не пугай меня так.), — прорычал он, в его тоне прозвучало предупреждение, когда его рот переместился с моего и начал прокладывать дорожку по моей шее.

— Ti amo, Dante, — вздохнула я, откинув голову назад к двери, когда он продолжил целовать меня ниже, рука на моей талии скользнула по джинсам и заставила мои бедра прижаться к нему, когда он расстегнул мою ширинку.

— Ti ricorderò il posto a cui appartieni, bellissima, — прорычал он в мою ключицу. — E poi anche il resto dei tuoi uomini te lo ricorderà.

— Что это значит? — взмолилась я, когда Данте запустил пальцы в джинсы, нащупывая жар моей киски, и застонал, обнаружив, что я мокрая и жажду его.