Воинственный ангел

— Детектив Сильвестр, вы идете с ними? — спросила Мэдди. Она не видела его с последнего боя, когда он помог Джексону свергнуть Габриэля.

— Да, Мэдисон, ухожу, — сказал он. — И теперь я просто Дэвид. Без каких-либо сил.

— Он идет туда, где принадлежит, — сказала Сьюзан. — С нами. Неважно, что он мог думать о себе в течение такого количества лет.

Мэдди чувствовала смятение, немного вину, когда Сьюзен сказала, что он принадлежит тому месту.

— Под этим я ничего не имела в виду, — сказала Сьюзен. — Я думаю то, что ты делаешь, очень храбро. Возможно, немного упрямо. — Сьюзен слегка улыбнулась и посмотрела Мэдди в глаза. — Но в конечном итоге правильно. Людям все еще нужны герои. И ты можешь быть их первым постангелом, когда Бессмертный Город будет восстанавливаться.

— У людей Города Ангела уже есть настоящий герой, — сказала Мэдди. — Они всегда будут помнить Джексона Годспида. Вечно.

— Они знают, что сделала ты, Мэдди, — сказала Сьюзен. — И то, что ты еще сделаешь, я уверена. Ты, в конце концов, будешь особенным советником.

Мэдди покраснела от упоминания о названии, к которому все еще нужно было привыкнуть.

— Дарси звонила, как сумасшедшая, — сказала Мэдди. — Она хочет показать мое появление как лицо нового Бессмертного Города.

Сьюзен рассмеялась:

— Некоторые вещи никогда не изменяться, неважно, что произойдет с остальным миром.

— Я, вероятно, должна перезвонить и сказать, что ей понадобиться новая работа, — ответила Мэдди.

Мэдди оглянулась и увидела Джексона, пробирающегося через группу Ангелов.

— Вы извините меня на секунду? — сказала Мэдди.

Джекс разговаривал с пожилым Ангелом, у которого, казалось, был неотложный вопрос. Было ясно, что Джекс отвлекся и искал вежливый способ уйти от него.

Мэдди подошла.

— Прошу прощения, что прерываю вас, — она повернулась к Джексу. — Джексон, у меня к тебе важный вопрос.

— Прошу прощения, Архангел, но мы продолжим этот разговор позже, у меня есть неотложное дело со специальным советником, — сказали Джекс.

Он взял Мэдди за руку и увел ее.

— Спасибо, что вытащила меня оттуда, — сказал Джексон. — Архангел Холифилд не прекратил бы болтать.

Мэдди улыбнулась.

— Специальный советник, — она покачала головой.

Они отошли к боковым линиям толпы, где никто не побеспокоит их. Перед ними открывался прекрасный вид на парк на Холмах чуть выше.

— Ты готов? Уйти?

Джексон ей улыбнулся:

— Думаю, мы готовы.

Мэдди заметила, как часто Джекс говорил теперь «мы», говоря о себе и Ангелах. Она задумалась, сколько лидеров так делало.

— Как это… будет? Ваш большой уход… — Мэдди снова почувствовала себя невежественной официанткой, столкнувшейся впервые со всеми Ангельскими штуками. Даже базовыми вещами, которые уже знали самые нормальные люди. Кроме того, что это не было известно никому.

Джексон улыбнулся, его глаза поблескивали.

— Это очень просто. Когда мир проснется завтра, — сказал Джекс, — Нас здесь не будет. Некоторые вещи лучше оставить тайной, Мэдди.

Мэдди показалось, что он был… счастлив. Лучше, чем озлобленный Джексон, его поврежденное крыло и потеря внимания. Лучше, чем эгоистичный плейбой, носящийся по Хало Стрип на своем Феррари.

Джексон нашел свою судьбу.

И она его вполне устраивала.

За деревьями, дальше вниз по холму, Мэдди видела остальную часть Ангелов, идущих к их ожидающих автомобилям.

— Тебе, вероятно, пора, — сказала Мэдди. Ее сердце колотилось, и она практически затаила дыхание.

Джекс посмотрел на отбывающих Ангелов.

— Да, вероятно, пора.

Но ни один из них не хотел говорить это. Заключительные слова. Они задержались еще на несколько моментов.

Наконец Мэдди заговорила.

— Прощай, Джексон, — сказала Мэдди.

— Мэдди, — сказал Джекс, — я всегда буду с тобой, — он коснулся ее щеки и стер слезу большим пальцем.

Его известные бледно-голубые глаза искрились так, как тогда, когда он покорил ее сердце. Он все еще был совершенным, красивым Ангелом, которым она увлеклась, даже если он изменился в ходе войны с демонами.

— Теперь я должен идти, Мэдди, — сказал Джексон и сладко-горько ей улыбнулся. — Никаких сожалений.

— Джекс… — но сказать было нечего.

Джексон наклонился и осторожно притянул Мэдди к себе. Он прижался своими губами к ее, и она ощутила то же самое блаженное потрясение, которое побудило ее в первый раз, когда он коснулся ее руки в закусочной. В этот момент в мире ничего не существовало, кроме их поцелуя, их тела соединились. Вся их история родилась в том действе. Все, что когда-либо нужно было сказать, или могло быть сказано, было сказано в этот момент, молча, через поцелуй.

Джексон отстранился.

— Прощай, Мэдди.

Глава 41

Мэдди потягивала чай из чашки, пар клубился над коричневой кружкой, когда она поставила ее на стол и поудобнее устроилась в кабинке в Закусочной Кевина. Снаружи, обильный солнечный свет лился с пальм, и там, где сидела Мэдди, она почти могла притвориться, что Сражения за Города Ангела никогда не было. Один день, и все выглядело по-старому.