Воинство сатаны

Шумная толпа крестьян, каждый из которых уже мнил себя великим воином и вовсю хвастался перед приятелями мечом, топором или палицей — кому что досталось, — была быстро рассортирована десятниками, каждый из которых получил в свое подчинение по паре мужиков. Место подавляющему большинству новоиспеченных защитников цитадели было определено на стенах. Ни десятники, ни офицеры, ни сам легат отнюдь не страдали альтруизмом — все прекрасно понимали, что этим мужланам предстоит выдержать первый удар — и даже если они падут все до последнего, их смерть позволит сохранить опытных бойцов. Профессиональные охотники — а их набралось почти три десятка, заняли особое место. Эти явились со своей амуницией — проверенные в делах луки, связки длинных стрел. Мастеров сбивать стрелой белку — да еще так, чтобы не попортить ей при этом шкурку — встречали с радостью. Эти в отличие от обычных сервов лишними в крепости не станут. Д'Лемер приказал установить стрелкам жалованье легионеров, что было встречено радостными воплями, и выкатить во внутренний двор крепости десяток бочек вина. Конечно, на весь гарнизон это было не так уж и много, но по кружке досталось всем.

Две кузни, расположенные во внутреннем дворе крепости, исторгали из своего нутра грохот и клубы дыма. Мастера, подмастерья и направленные им в помощь мужики, сколько-нибудь существенно обученные кузнечному делу, старались вовсю… хотя запасы снаряжения были и велики, но во время осады ни одна стрела не бывает лишней. И конечно, в первую очередь ковались шлемы — грубые, глухие, сильно затрудняющие обзор, но предназначенные для одной-единственной цели — уберечь голову от стрел. Ибо тяжелый болт прямо в лоб — вот что более всего угрожает арбалетчикам на стенах. Когда дело дойдет до рукопашной, их место займут мечники и алебардисты, но до этого времени место у бойниц безраздельно принадлежит стрелкам.

Мальчишки таскали к бойницам связки стрел и арбалетных болтов. Вообще пацанов в крепости было немало, и далеко не все захотели уехать. Легат не настаивал — воины ему были нужнее на стенах, а подносить воду, еду и стрелы могут и подростки. Только самых маленьких вместе с некоторыми женщинами он в приказном порядке отправил вместе с беженцами из города.

А возы продолжали прибывать — везли смолу, масло, бревна — цитадель отчаянно готовилась к обороне — и при этом каждый понимал, что все необходимое сделать не получится. Нет времени. Примерно к обеду выяснилось, что поднять мост не удастся — механизмы, заброшенные, почитай, с сотню лет назад, просто развалились при одной только попытке начать крутить ворот… Да и сам мост порядком врос в землю и при попытке вырвать его оттуда насильно скорее всего просто развалился бы на куски… Отсутствовал и катаракт — тяжелая каменная плита, которая должна была перекрыть проем ворот, если створки не устоят под ударами атакующих — Д'Лемеру рассказали, что лет двадцать назад лопнули цепи, удерживающие монолит, и тот рухнул вниз, расколовшись на несколько кусков. Обломки тогдашний комендант приказал убрать, а заменить камень как-то все не собрался. Правда, сами ворота были прочны, и нападающим придется провозиться, чтобы вскрыть знавшее руку гномов сооружение.

Через два часа примчался вестовой от Торикса. Ургов видно не было, но все было готово к встрече. Мост обильно пропитан маслом и способен вспыхнуть от первой же искры.

Рядовой Бартак пил пиво. Дрянное пиво, совсем не такое, какое ему было положено еще днем раньше. Пил жадно, не чувствуя вкуса, — просто чтобы забыться. Наверное, еще недавно за такое поведение он сам бы предпочел приказать пороть нерадивого солдата до потери сознания, но сейчас его это не волновало. А волновала только очередная кружка пойла. Десятник Бритт, которому в подчинение досталось это «сокровище», лишь махнул рукой — оно и понятно, у человека большое горе, а где ж еще утопить горе, как не в бочке с крепким пивом?

Еще вчера Сард Бартак ходил, широко расправив плечи и с легким презрением поглядывая на всех, кто был ниже его чином. Перспективы были радужными — он не так уж и стар, ему всего тридцать пять, и уже — командир центурии. Конечно, в его карьере немалую роль сыграли деньги… но отец, исправно снабжавший сынка серебром, уже с полгода как отошел в чертоги светлой Эрнис, оставив сыну помимо родового герба и обветшалого замка еще и кучу долгов. К великому изумлению сына, деньги на его содержание оказались заемными, и кредиторы все настойчивее и настойчивее требовали выплат. Отцовский замок… по большому счету развалину, не стоящую доброго слова, пришлось продать, и, слава Эрнис, этого хватило на погашение долгов. Бартак давно махнул рукой на наследство и решил, что военная карьера куда выгоднее. Тем более что центуриону, ежели уметь в нужное время оказаться в нужном месте, всегда может открыться прямая дорога в легаты. Молодая жена, доходное место, перспектива карьеры… что еще нужно мужчине?