Воинство сатаны

Река, извивающаяся у подножия холма, как будто вскипела. Дастин или кто-нибудь другой из боевых магов, пожалуй, вполне мог бы и в самом деле вскипятить реку, превратив ее в уху, сварив всю рыбу и на долгие годы лишив эти берега жизни. Что ж, иногда и это было необходимо… особенно если, кроме рыбы, в воде находились полки форсирующих водную преграду вражеских армий. Сама Таяна не видела, но была наслышана о подобных действиях боевых магов, которых перед лицом приближающейся угрозы меньше всего заботили такие мелочи. Впрочем, о последствиях своих заклинаний боевые маги редко задумывались даже и в мирное время, их лозунгом всегда было — «успей ударить первым». Тот же Дастин…

Таяна вздрогнула, чуть было не утратив контроль над процессом излияния реки в небо, Конечно, она не собиралась сформировать на небе настоящие тучи — не хватало еще, чтобы плод стольких усилий попросту унесло бы куда-нибудь ветерком. Задачу перед собой она поставила совсем другую. Если бы поля не подходили вплотную к домам, она бы не беспокоилась и о том, что чья-то вывешенная для просушки одежда вымокнет до нитки. По крайней мере за сухость своего платья она нисколько не волновалась.

Наконец над рекой повисло клубящееся облачко, насыщенное водой настолько, что, казалось, тронь его — и тебя окатит целым водопадом. Повинуясь движению руки волшебницы, оно поднялось выше, сместилось в сторону ближайших наделов — и вдруг рассыпалось фейерверком тяжелых крупных капель, обрушившихся на иссушенную землю.

Тэй довольно улыбнулась — весьма солидный кусок работы сделан. Она снова нацелилась на реку — голубой змее предстояло отдать еще изрядную порцию животворной жидкости. А потом еще и еще…

Постепенно заклинания вошли в устойчивый ритм — устойчивый настолько, что Таяна могла позволить себе думать о чем-нибудь другом. Руки и губы жили какой-то своей жизнью, делая отточенные движения и произнося единственно нужные в данный момент слова заклинаний. А девушка в это время думала, и мысли ее не были слишком уж веселы.

Сколько лет, сколько веков прошло с тех пор, как магия, высокое искусство, постепенно начала превращаться из таинства, доступного очень и очень немногим, в обычную работу, пусть и сохраняющую все еще ореол таинственности, но становящуюся все более и более привычной, Уже давно седовласые мужи не запираются на долгие годы в высоких неприступных башнях и не пытаются, окружив себя странными и редкими реагентами, обложившись древними книгами, сложить новые, ранее невиданные заклятия… или хотя бы постараться оживить то, что было утрачено эпохи тому назад. Уже давно начали юные аколиты, изучив пяток-другой простеньких наступательных заклятий, гордо именовать себя боевыми магами — и беда была в том, что никто не разубеждал их в этом.

Те, кому следовало бы погружаться в глубины знаний, накопленных темными шаманами ургов, мрачными и неразговорчивыми магами подземного народа, далекими лесными эльфами, способными заставить любую зеленую травинку служить им, теперь почивали на лаврах, не желая рисковать своими драгоценными задницами. И уже не раз бывало, когда какой-нибудь шаман играючи сметал установленный этими «корифеями» магический заслон… сметая заодно и самих корифеев. Конечно, легионеры наводили порядок, конечно. Академия собирала все свои силы, и Империя в очередной раз одерживала «убедительную» победу… Но и потом ничего не менялось.

Кто первым выдвинул этот страшный лозунг — «то, что было хорошо для наших отцов, хорошо и для нас»? Неправда, что отказ от поиска нового ведет к стабильности — он ведет только к упадку и больше ни к чему. Из поколения в поколение маги утрачивают знания, переходя от сложного к простому, а от простого — к элементарному. Ведь было же время, когда боевой заклинатель мог выпустить навстречу вражеским колоннам стаю огненных элементалей, способных смести на своем пути все что угодно. Ведь смогли же алхимики из Хрустальной Цитадели создать ньорков… где теперь те алхимики и их знания, где сама Хрустальная Цитадель? Где великолепная Гавань Семи Ветров? Руины, среди которых ходят странные создания, оставшиеся от тех давних лет и постепенно истребляемые рыцарями, ищущими славы. Давно забыт язык, на котором написаны их книги, да и самих книг осталось всего ничего. Ну а что осталось — хранится бережно, как величайшая реликвия… в которую уже никто не заглянет.

Увы, и сама она, титулованная волшебница Таяна де Брей, только с грустью думала об уходящей славе магов. Бросить все, посвятить жизнь изучению пыльных древних фолиантов, разбираясь в сложной вязи незнакомых букв? Сутками стоять над бурлящим варевом, по крохам добавляя ингредиенты, в надежде получить что-нибудь уникальное… А ведь она так молода. И она так любит эти поля, эту реку, жг уче-красный закат и непередаваемую прелесть теплого четнего дождика… отказаться от всего этого? Она не находила в себе сил на такой шаг.