Войны античного мира: Македонский гамбит.

В 217 г. враждующие стороны заключили мирный договор — не в последнюю очередь из опасения войной ослабить себя и Грецию вообще настолько, что она окажется не в состоянии отвести «угрозу с Запада», то бишь Рим, о котором в Элладе упоминали все чаще и все встревоженнее. Как замечает Полибий, «с этого времени Филипп и руководящие власти эллинов, начинали ли они войну друг с другом или заключали мир, не только сообразовывались с отношениями в Элладе, но все обращали взоры к италийским соглядатаям». Филипп повел себя весьма предусмотрительно, как если бы он предугадывал, чем обернется интерес Рима к Восточному Средиземноморью: в начале 216 г. македонский царь предпринял морскую экспедицию в Италию, решив, по-видимому, повторить «италийскую авантюру» Пирра. Македоняне поднялись почти до Аполлонии — иллирийского города на побережье Ионического моря, — но до Италии не дошли: Филипп поверил ложным слухам о присутствии в прибрежных водах всего римского флота (на самом деле римский патруль насчитывал не более 10 кораблей) и поспешил вернуться домой. А летом следующего года в Италию прибыли послы Филиппа; их отправили к Ганнибалу, который в ту пору, одержав над римлянами сокрушительную победу при Тразименском озере, овладел значительной частью Италии и которого Филипп считал своим естественным союзником на Западе. От имени царя послы заключили с Ганнибалом договор, текст которого приводит Полибий:

«Следующую клятву дали военачальник Ганнибал, Магон, Миркан, Бармокар, все члены карфагенского совета старейшин, при нем находившиеся, и все карфагеняне, участвовавшие в его походе, сыну Клеомаха, афинянину Ксенофану, которого послал к нам от себя, македонян и от союзников царь Филипп, сын Деметрия: перед лицом Зевса, Геры и Аполлона, перед лицом божества карфагенян[190], Геракла и Иолая, перед лицом Арея, Тритона и Посейдона, перед лицом соответствующих богов солнца, луны и земли, перед лицом рек, гаваней и вод, перед лицом всех божеств, какие властвуют над Карфагеном, перед лицом всех божеств, какие властвуют над Македонией и остальной Элладой, перед лицом всех божеств войны, какие присутствуют при этой клятве. Военачальник Ганнибал сказал и все находившиеся при нем члены карфагенского совета старейшин и все карфагеняне, участвовавшие в его походе: согласно решению вашему и нашему мы желаем пребывать в клятвенном союзе дружбы и нелицемерного благоволения, как друзья, родственники и братья, дабы царь Филипп, македоняне и все прочие эллины, находящиеся в союзе с ними, охраняли самодовлеющих карфагенян и военачальника Ганнибала, и тех, которые находятся при нем, и подвластные карфагенянам народы, все, живущие под одними законами с ними, и жителей Утики, и все города и народы, покорные карфагенянам, воинов и союзников, и все города и народы в Италии, Кельтике и Лигурии, как те, с коими нас теперь связывает дружба, так и все те, с коими мы вступили бы когда-либо в дружбу и союз в этой стране. Царь Филипп, македоняне и из прочих эллинов союзники их должны быть охраняемы и оберегаемы участвующими в войне карфагенянами… Мы не должны злоумышлять друг на друга, прибегать к козням друг против друга; со всею ревностью и благожеланием, без хитрости и злого умысла мы, македоняне, должны быть врагами для врагов карфагенян, исключая царей, города и гавани, с коими соединяет нас клятвенная дружба. И мы, карфагеняне, должны быть врагами для врагов царя Филиппа… И вы будьте нашими союзниками в войне, которую мы ведем с римлянами, доколе боги не даруют вам и нам победы… Если боги даруют нам победу в войне против римлян и их союзников, если тогда римляне пожелают войти в дружбу с нами, мы согласимся на это с тем, чтобы такая же дружба была у них и с вами, дабы римляне никогда не поднимали войны против вас и не властвовали бы над керкирянами, аполлониатами, эпидамнийцами, а равно над Фаросом, Дималой, Парфипами и Атинтапией. Они же обязаны будут возвратить Деметрию Фаросскому всех его подданных, какие только находятся в пределах римского государства. Если же римляне пойдут войною на вас или на нас, то мы обязуемся помогать друг другу в войне, поколику будет нужда в том одной или другой стороне…»

По этому договору Филипп де-юре присоединял к своим владениям остров Керкиру и приморскую часть Иллирии, что обеспечивало Македонии прямой выход к Ионическому морю. Кроме того, выказав заботу о Деметрии Фаросском, бывшем правителе Керкиры, Филипп получал в его лице союзника и соратника (впрочем, особым доверием Деметрий не пользовался по причине своей непостоянности — он то поддерживал Филиппа, то интриговал против него; Полибий называет Деметрия «злым гением Филиппа», внушившим последнему нечестивые действия[191]). Что касается карфагенян, они с заключением договора обретали возможность одновременного нападения на Рим с двух сторон — Ганнибал с юга и Филипп с востока.