Войны античного мира: Македонский гамбит.

Ответ Александра примечателен, прежде всего, тем, что в нем македонский царь во всеуслышание заявляет о своих претензиях на владычество во всей Азии (под которой, естественно, разумелось царство Ахеменидов):

«Ваши предки вторглись в Македонию и остальную Элладу и наделали нам много зла, хотя и не видели от нас никакой обиды. Я, предводитель эллинов, желая наказать персов, вступил в Азию, вызванный на то вами. Вы помогли Перинфу, обидевшему моего отца; во Фракию, находившуюся под нашей властью, Ох послал войско. Отец мой умер от руки заговорщиков, которых сплотили вы, о чем хвастаетесь всем в своих письмах. Ты с помощью Багоя убил Арсеса и захватил власть несправедливо и наперекор персидским законам; ты несправедлив к персам[46]; ты разослал эллинам неподобающие письма, призывая их к войне со мной; ты отправлял деньги лакедемонянам и другим эллинам: ни один город их не принял, но лакедемоняне взяли, и твои послы подкупили моих сторонников и постарались разрушить мир, который я водворил в Элладе. Я пошел на тебя войной, потому что враждебные действия начал ты. Я победил в сражении сначала твоих военачальников и сатрапов, а теперь и тебя и твое войско, и владею этой землей, потому что боги отдали ее мне. Я забочусь о твоих людях, которые, уцелев в сражении, перешли ко мне; не против своей воли остаются они у меня, а добровольно пойдут воевать вместе со мной. Я теперь владыка всей Азии (курсив наш. — К.К.), приходи ко мне… О чем ты меня ни попросишь, все будет твое. В дальнейшем, когда будешь писать мне, пиши как к царю Азии (ibid.), а не обращайся как к равному. Если тебе что нужно, скажи мне об этом как господин над всем, что было твоим. В противном случае я буду считать тебя обидчиком. Если же ты собираешься оспаривать у меня царство, то стой и борись за него, а не убегай, потому что я дойду до тебя, где бы ты ни был».

Второе письмо Дария настигло Александра некоторое время спустя, под стенами Тира — последнего оплота морского могущества персов на Средиземном море. Арриан сообщает, что Дарий предложил Александру 10 000 талантов (по Диодору — 3000) за свою семью и всю территорию от Евфрата до Геллеспонта, а также руку своей дочери и вечный союз. Ответ Александра был выдержан в прежних тонах: «он не нуждается в деньгах Дария и не примет вместо всей страны только часть ее: и деньги, и вся страна принадлежат ему. Если он пожелает жениться на дочери Дария, то женится и без согласия Дария. Он велит Дарию явиться к нему, если он хочет доброго к себе отношения».

До сих пор Александр открыто не оглашал своих притязаний на ахеменидскую тиару, до сих пор его личная телеология вполне укладывалась в рамки панэллинского похода за освобождение Малой Азии; однако победа при Иссе, одержанная над царем царей, а не над его сатрапами, и «застолбившая» за Александром Малую Азию, раскрыла македонскому правителю новые горизонты Lebensraum. Армия разделяла идеологию мести, которой пропитаны письма Александра; пассивной оппозицией, в лице Пармениона, не одобрявшего шапкозакидательских настроений своего царя, можно было пренебречь[47].

Перед Александром было два пути: на юг, в глубь Персидского царства, на Вавилон, Персеполь и Сузы — и на запад вдоль финикийского побережья к Египту. Первый путь сулил, как представлялось, быструю победу, чреватую, впрочем, партизанской войной в тылу и даже переносом боевых действий в Элладу, где по-прежнему смутьянствовала Спарта; второй, более долгий, если не сказать «окольный», позволял окончательно подорвать морское могущество и, как следствие, экономическое положение противника и заодно полностью устранить угрозу воины на территории Греции (а с последней все еще приходилось считаться — как с едва ли не единственным источником пополнения армии людьми, оружием и снаряжением).

Неудивительно, что Александр выбрал второй путь. Покорение Финикии происходило быстро и «безболезненно» — до тех нор, пока македоняне не приблизились к Тиру. Впрочем, даже существенная потеря темпа — осада Тира растянулась на семь месяцев, притом, что на покорение всей Малой Азии ушло полтора года, — казалась малозначащей в сравнении с достигнутым благодаря захвату побережья стратегическим преимуществом.

Тир.

Город Тир был крупнейшим из всех финикийских прибрежных поселений. Господствуя над побережьем в районе современного Ливана, он представлял собой средоточие морских торговых путей и оставался последней базой персидского флота в Средиземноморье. Кроме того, через Тир шло снабжение военным снаряжением Кипра и Спарты — то есть тех греков, которые еще осмеливались открыто враждовать с Александром. Иными словами, подчинение Тира диктовалось и стратегическими, и экономическими соображениями.

Еще по дороге к Тиру Александр встретил делегацию жителей города во главе с сыном царя Аземилка (сам царь вместе с кипрскими царьками находился при персидском флоте). Эта делегация от имени тирийцев выразила покорность Александру и заранее согласилась на все его предложения.