Войны античного мира: Походы Пирра

До конца V в. до н.э. в Греции не существовало особой науки, чьим предметом являлось бы военное дело. Участие в ополчении было гражданской обязанностью любого свободного человека: ветераны обучали юношей-эфебов, которые за два года проходили полную воинскую подготовку, находясь на общественном обеспечении, и призывались на службу в случае возникновения угрозы государству. Такова была военная «система» Афин, в остальных городах-государствах она в целом напоминала афинскую — за исключением Спарты, где каждый лакедемонянин с детства являлся воином, готовящимся с оружием в руках защищать свое положение, имущество, общественный строй от неполноправных сословий (илотов, периэков), составлявших большинство населения спартанскою государства.

Однако и в Спарте военная подготовка была общим делом и осуществлялась по «отеческим традициям». Лишь в эпоху тотальных конфликтов, обрушившихся на Грецию с началом Пелопоннесской войны, сопровождавшуюся развитием наемничества и новых «стратегем», появляются люди, которые желают идти в ногу со временем и обобщают военный опыт, предлагая пособия по тактике — то есть по искусству построения и маневрирования войск на поле^- боя.

Первыми подобными учителями являлись софисты. Так, известные нам по сочинениям Платона и Ксенофонта братья Евтидем и Дионисодор прославились тем, что обучали (за плату, само собой) единоборству в полном гоплитском вооружении, тактике и даже искусству стратегии — то есть руководства войсками. К этому добавлялось естественное для набора софистических «наук» искусство красноречия. Хотя Платон и Ксенофонт всячески высмеивали Евтидема и Дионисодора, учеников у них было немало.

Вместе с упадком движения софистов военное искусство из сферы «мудрости вообще» перешло в руки профессионалов. Одним из первых авторов, писавших по искусству стратегии, стал Ксенофонт Афинский, знаменитый моралист, историк и, кстати, наемник. Ему принадлежат сочинения «О начальнике конницы» и «Искусство управления конницей». Интерес к коннице вызывался тем, «по именно этот род войск в первую половину IV в. до н.э. был в Греции предметом особого внимания. Опыт похода 10 000 греческих наемников вместе с Киром Младшим на Вавилон (401 г.), а также их отступления, эпически изображенного Ксенофонтом в «Анабасисе», и опыт войн греков, возглавляемых спартанским царем Агссилаем против персидских сатрапов в Малой Азии (396–394 гг.), дали эллинам немало пищи для размышлений.

Некогда греки победили персов при Платеях, вообще не имея конницы (по крайней мере, в источниках упоминается лишь одно подразделение эллинских всадников, да и то у союзников Персии фиванцев). В V столетии военные реформы в Элладе шли в основном за счет развития «средней» пехоты и строительства флота. За это время восточная конница эволюционировала, стала более боеспособной. К тому же новые стратегические задачи (огромные просторы Азии, на которых греки впервые испытали себя) требовали развития этого вида вооруженных сил.

В те же годы, на которые падает творчество Ксенофонта (60-е гг. IV в.), аркадский стратег Эней (т. н. Эней Тактик) написал несколько трактатов по военному искусству. До нас дошли лишь фрагменты из его сочинения, посвященного обороне и осаде городов[15]. Помимо последнего Эней создал книги о военных знаках, о подготовке лагерей, о приготовлении к бою. На этих книгах учились Филипп и Александр Македонский.

Юность Пирра выпала на время, когда вся Греция читала описания походов Александра, составленные его придворными историками. У нас еще будет время задаться вопросом, оказался ли опыт великого завоевателя востребован его потомками, но описания битв при Иссе и Гавгамелах, осад Тира и Газы, первого столкновения с боевыми слонами на р. Гидасп оказали огромное впечатление на людей того времени.

Пирр хорошо усвоил уроки, полученные в детстве. Позже он говорил, что для царя военное дело важнее любого другого. И был совершенно прав: в то время судьба царства часто полностью находилась в руках его владыки. Все зависело от харизмы царя, от умения сплотить армию и, не теряя присутствия духа даже в самом сложном положении, искать пути к победе. Энергичный государь мог создать армию буквально из ничего — и мы увидим примеры этого.

Некоторые фразы, приписываемые античными историками Пирру, могут создать впечатление сурового и даже сухого человека. Так, однажды на вопрос, заданный ему во время какого-то пира, кого из знаменитых флейтистов он считает лучшим — Пифона или Кафисия, — эпирский государь ответил: «Полководца Полисперхонта, ибо царю пристойно знать и рассуждать только о воинском искусстве…» Однако это — очень односторонний взгляд на Пирра. Вокруг него собирались образованные и интересные люди. Можно назвать хотя бы фессалийца Кинея, одного из искуснейших дипломатов своего времени, бывшего к тому же писателем, и историка Проксена, ставшего придворным историографом эпирских царей.