Войны античного мира: Походы Пирра

Оставив на горе достаточный гарнизон, Пирр устремился на северное побережье острова. Прежде всего он хотел захватить Панорм. Местные жители отказались подчиниться карфагенскому губернатору и открыли крепостные ворота. Точно так же без боя под контроль эпирского цапря перешла Гимера и, видимо, Дрепанум, лежавшие, соответственно, на востоке и западе от Панорма. Только некоторые горные укрепления (например, Геиркта) приходилось брать штурмом.

Пирр добился ошеломляющего успеха. Понеся минимальные потери, он освободил огромный остров. Лишь два пункта — Мессана и Лилибей — оказывали сопротивление. Сицилийские греки с восторгом ждали новых сообщений об удачных операциях царя. Именно к этому времени относится печать в Сиракузах характерных монет с надписями «сикелы» (что символизировало возрождение сицилийской федерации) и «царь Пирр». На последних с одной стороны изображался Зевс Додонский, бог эпиротов, а с другой — Кора (греч. «Дева»), дочь богини земли Деметры и супруга Аида, особенно почитаемая на Сицилии.

Ученые спорят, какого типа государство в этот момент создавалось на острове. Пирр явно желал рождения двуединой державы, в которой для одних подданных он являлся царем (для жителей Эпира и каких-то территорий на Сицилии?), для других же — гегемоном (как Александр или Деметрий для эллинов). Во всяком случае, в Сиракузах он был провозглашен «гегемоном и царем».

В будущем Пирр намеревался превратить это государство в три- и даже четвероединое образование. Пока Птолемей исполнял функции наместника в Эпире, Гелен должен был стать главой всех подвластных и союзных территорий в Южной Италии со столицей в Локрах, Александр — править Сицилией из Сиракуз, сам же Пирр подумывал о Карфагене.

Однако пока что ему был нужен еще один успех, чтобы закрепить успехи лета 277 г. Либо Мессана, либо Лилибей должны были пасть к ногам победителя. Иначе контроль над островом требовал слишком большого распыления сил: в любой момент пуны и римляне могли, по мнению сицилийцев, высадить экспедиционную армию как раз там, где Пирр их не ждет.

Эпирский царь избрал Лилибей. Его армия уже находилась в окрестностях этого города, так что дело было только за созданием осадного парка.

Лилибей находился на крайней западной оконечности Сицилии. С трех сторон он был окружен морем и лишь с одной, на протяжении примерно 400 м, был открыт для сухопутной атаки. Зато здесь возвышались высокие стены, укрепленные башнями, а подходы к ним были перекрыты заполненными водой рвами. Все возможные укрытия перед городом были уничтожены на расстоянии действительного выстрела крепостных камнеметов. После успехов первой половины года пуны перебросили в Лилибей подкрепления, в изобилии снабдили его припасами, а также сосредоточили здесь флот, достаточный для того, чтобы пресечь любые попытки атаковать город с моря. У нас есть сведения, что именно под стенами Лилибея карфагеняне предложили Пирру пойти на заключение мира. Они просили оставить за собой на Сицилии только этот город с ближайшей округой, выплатить царю приличную контрибуцию и предоставить «для нужд» свой флот.

Цель этих мирных предложений совершенно очевидна: вернуть Пирра на Апеннины. Можно рассуждать о злокозненности пунов, которые после ухода эпирского царя снова начали бы наступление на греческие города Сицилии, но если принять, что предложения все-таки были серьезны, — а мгновенный развал колониальной державы на Сицилии не мог не встревожить карфагенское правительство, — то приходится признать, что Пирр упустил отличный момент для создания мощной антиримской коалиции — как раз такой, которая могла бы cujc справиться с будущим владыкой мира.

Но ведь нужно учитывать настроения, господствовавшие тогда на Сицилии. От Пирра ждали не мира, но решительной победы: такой, которая навсегда избавила бы сицилийских греков от присутствия пунов. Это вполне соответствовало стремлениям самого царя. За Лилибеем он уже видел Карфаген. Пирр соглашался вести переговоры только в том случае, если варвары оставят Лилибей и «границей между ними и греками станет Ливийское море». Это стало завуалированной формой отказа. Война продолжилась.

* * *

К сожалению, в очередной раз мы вынуждены говорить, что перипетии осады Лилибея известны нам не лучшим образом. Однако даже имеющиеся сведения позволяют утверждать, что Пирр использовал практически все изобретения градоосаждательного искусства своего времени. В конце концов, у него был великий учитель и предшественник — Деметрий Полиоркет, осада которым Родоса в 305 г. стала целой страницей в истории военного искусства.

Инженерная мысль эпохи диадохов стремительно двигалась вперед, и если мы внимательно присмотримся к искусству градоосаждения рубежа IV–III вв., то будем удивлены появлением настоящей осадной артиллерии и особых подразделений, ведущих траншеи к крепостной стене почти по рецептам Вобана. А «гелеполы» («берущие города»), эти фантастические осадные башни, производят просто потрясающее впечатление: сколько же усилий нужно было в то время, чтобы возводить подобные махины!