Войны античного мира: Походы Пирра

С большей энергией действовали народы северной и средней Италии, которых, как кажется, особенно встревожило основание крепости Луцсрии. Прежде всех поднялись этруски (443), для которых уже за несколько лет перед тем истек срок перемирия, заключенного в 403 г. с Римом Пограничной римской крепости Сутрию пришлось выдерживать двухлетнюю осаду, а в горячих сражениях, происходивших под стенами этого города, успех постоянно был не на стороне римлян; наконец испытанный в самнитских войнах полководец — консул 444 г. Квинт Фабий Руллиан — не только восстановил в римской Этрурии перевес римского оружия, но даже смело вторгся в собственно этрусскую территорию, до тех пор остававшуюся для римлян почти неизвестной страной по причине различий языка и неудобств путей сообщения. Переход через Циминийский лес, за который еще не проникала ни одна римская армия, и разграбление богатой страны, долго не подвергавшейся бедствиям войны, подняли всю Этрурию на ноги; римское правительство, сильно не одобрявшее эту безрассудно смелую экспедицию и слишком поздно запретившее отважному главнокомандующему переходить через границу, стало с крайней поспешностью собирать новые легионы, для того чтобы быть в состоянии отразить ожидаемый напор всех этрусских военных сил. Но своевременная и решительная победа Руллиана при Вадимонском озере, которая так долго сохранялась и народной памяти, закончила неосторожное предприятие славным геройским подвигом и сломила сопротивление этрусков. В противоположность самнитам, в течение восемнадцати лет не прекращавшим неравной борьбы, три самых сильных этрусских города — Перузия, Кортона и Арреций — уже после первого поражения согласились заключить отдельный мирный договор на триста месяцев (444), а когда римляне в следующем году снова разбили остальных этрусков при Перузии, тогда и жители Тарквиний заключили с ними мирный договор на четыреста месяцев (446); после того и остальные города устранились от участия в борьбе, и в Этрурии на время прекратились военные действия. В то время как совершались эти события, война не прекращалась и в Самниуме. Экспедиция 443 г. ограничилась подобно предыдущим осадой и взятием отдельных самнитских городов, но в следующем году война приняла более оживленный характер. Опасное положение Руллиана в Этрурии и распространившиеся слухи об уничтожении северной римской армии поощрили самнитов к новым усилиям; римский консул Гай Марций Рутил был ими побежден и сам тяжело ранен. Но новый оборот дел в Этрурии разрушил возрождавшиеся надежды. Люций Папирий Курсор был снова поставлен во главе римских войск, посланных против самнитов, и снова вышел победителем из большого и решительного сражения (445), для которого союзники напрягли свои последние силы. Составлявшие цвет их армии солдаты в пестрых одеждах с золотыми щитами и солдаты в белых одеждах с серебряными щитами были при этом истреблены, а блестящие доспехи побежденных украшали с тех пор в торжественных случаях ряды лавок, тянувшиеся вдоль римского рынка Бедственное положение самнитов все усиливалось, а борьба становилась для них все более безнадежной. В следующем году (446) этруски положили оружие, и в то же время сдался римлянам на выгодных условиях последний из городов Кампании, державших сторону самнитов, — Нуцерия, на которую было сделано нападение и с моря и с суши. Хотя самниты нашли новых союзников в северной Италии в лице умбров, в средней Италии в лице марсов и пелигнов, и даже от герников вступило в их ряды много добровольцев, но все это могло бы доставить им решительный перевес над римлянами в то время, когда этруски еще не прекращали борьбы, а теперь лишь способствовало большему успеху римского оружия, не создав для Рима серьезных препятствий. Когда умбры сделали вид, будто намереваются идти на Рим, Руллиан, выступив со своей армией из Самниума, загородил им путь у верховьев Тибра, не встретив к этому препятствия со стороны ослабленных самнитов, и этого было достаточно, чтобы разогнать умбрское ополчение. После того театр войны был перенесен снова в среднюю Италию. Пелигны были побеждены; вслед за ними были побеждены и марсы; хотя остальные сабелльские племена все еще номинально были врагами Рима, но на самом деле Самниум мало-помалу остался с этой стороны в совершенном одиночестве. Впрочем, он получил неожиданную помощь из области Тибра. Союз герников, у которых Рим потребовал объяснений но поводу того, что нашел их соотечественников между взятыми в плен самнитами, объявил Риму войну (448) — правда, не столько по расчету, сколько с отчаяния. Некоторые из самых значительных герникских общин с самого начала отказались от всякого участия в войне, но самый важный из герникских городов, Анагния, привел объявление войны в исполнение. Однако это неожиданное восстание в тылу римской армии, занятой осадою самнитских крепостей, было в военном отношении крайне опасно для римлян. Военное счастье еще раз улыбнулось самнитам: Сора и Кайяция попали в их руки. Но анагницы были неожиданно скоро приведены в покорность посланными из Рима войсками; эти войска освободили и стоявшую в Самниуме армию; тогда все снова было потеряно. Самниты просили мира, но безуспешно, так как два противника не могли договориться насчет мирных условий. Только поход 449 г. привел к окончательной развязке. Две римские консульские армии вторглись в Самниум: одна из них под начальством Тиберия Минуция, а после его гибели под начальством Марка Фульвия, шла из Кампании через горные проходы; другая под начальством Луция Постумия подымалась от берегов Адриатического моря вверх по течению Бифсриа; они сошлись под стенами самнитской столицы Бовиана, одержали решительную победу, захватили в плен самнитского полководца Стация Геллия и взяли Бовиан приступом Падение главного центра самнитских военных сил положило конец двадцатидвухлетней войне. Самниты вывели свои гарнизоны из Соры и из Арпина и отправили в Рим послов с просьбой о мире; их примеру последовали сабелльские племена — марсы, марруцины, пелиты, френтаны, вестины, пиценты. Условия, на которые согласился Рим, были сносны; хотя и потребовались уступки некоторых земель, как например территории пелигнов, но вообще они, как кажется, были не очень значительны. Равноправный союз между сабелльскими республиками и Римом был возобновлен (450). Вероятно, около того же времени и вследствие заключения мира с самнитами был заключен мир между Римом и Тарентом Впрочем, эти два города не вступали в непосредственную борьбу между собой; с начала и до конца продолжительной войны между Римом и Самниумом тарентинцы были пассивными ее зрителями и только в союзе с саллентинцами не прекращали своих распрей с союзниками Рима — луканами. Но в последние годы самнитской войны они еще раз попытались выступить на сцену более энергичным образом Частью вследствие того что беспрестанные нападения луканов ставили их самих в затруднительное положение, частью вследствие того что они все яснее сознавали опасность, которою грозило их собственной независимости окончательное покорение Самниума, они решились еще раз вверить свою судьбу кондотьеру, несмотря на то что обращение к Александру Молосскому не принесло в свое время утешительных результатов. На их призыв явился спартанский принц Клсоним с пятью тысячами наемников, к которым он присоединил набранный в Италии отряд такой же силы, вспомогательные войска мессапов и из некоторых менее значительных греческих городов, а главным образом двадцатидвухтысячную тарентинскую гражданскую милицию. Во главе этой значительной армии он принудил луканов заключить мир с Тарентом и поставить во главе своего управления преданных Самниуму людей, взамен чего, впрочем, отдал им в жертву Метапонт. Когда это случилось, самниты еще не прекращали войны; ничто не мешало спартанцу прийти к ним на помощь и употребить свою сильную армию и свое военное искусство на защиту свободы италийских городов и народов. Но Тарент действовал не так, как стал бы действовать в подобном случае Рим, да и сам принц Клеоним далеко не был ни Александром, ни Пирром. Он не поторопился начинать войну, от которой можно было ожидать скорее неудач, чем наживы, а предпочел вместо того действовать заодно с луканами против Метапонта и проводил приятно свое время в этом городе, поговаривая о походе против Агафокла Сиракузского и об освобождении сицилийских греков. Между тем самниты заключили мир, а когда римляне стали после того серьезнее интересоваться юго-восточною частью полуострова и, например, в 447 г. римский отряд опустошил территорию саллентинцев или, точнее, производил там рекогносцировки по приказанию свыше, тогда спартанский кондотьер сел со своими наемниками на суда и завладел врасплох островом Керкирой, откуда было удобно предпринимать хищнические морские набеги на Грецию и на Италию. Когда тарентинцы были, таким образом, покинуты своим полководцем и в то же время лишились своих союзников в средней Италии, тогда и им, и присоединившимся к ним луканам и саллентинцам, конечно, не оставалось ничего другого, как искать мира, на который римляне и согласились, как кажется, на сносных условиях. Вскоре после того (451) нашествие Клеонима, высадившегося на территории саллентинцев и приступившего к осаде Урии, было даже отражено местными жителями при помощи римлян.