Войны античного мира: Походы Пирра

В этом отрывке изложена вполне здравая программа завоеваний: именно таким путем и пойдут в будущем римляне. Объединив Италию, они подчинят Сицилию, после чего одержат победу над Карфагеном и почти автоматически станут сильнейшей державой в Средиземноморье. Если подобная программа не была выдвинута «пост фактум» и не является выдумкой какого-то историка уже римской эпохи, от которого ее заимствовал Плутарх, то она показывает, что стратегическое мышление Пирра было на высоте. Кстати, именно невыполнение данной программы (экспедиция Пирра в Сицилию, предпринятая еще до завершения борьбы с Римом) и приведет к общему краху западной политики Эпира.

Однако увещевания Кинея, красивые на уровне философской проповеди, с точки зрения реалий политики того времени бессмысленны. Оставаясь в Эпире, Пирр «подставлялся». Почти наверняка его государство в ближайшем будущем могло стать объектом интервенции какого-либо из могущественных соседей, например того же Керавна, с огромной азиатской армией которого Пирр не надеялся справиться. Таким образом, чтобы удержать свое царство, Пирр должен был проводить политику экспансии.

Нужно отметить, что Пирр отправлялся в Италию не как завоеватель, а как предводитель нанятой тарентинцами армии, имевшей целью остановить римскую агрессию — не более того.

При этом наш герой являлся далеко не первым полководцем, призванным на помощь италийским грекам.

Когда греки поселялись в Италии и Сицилии, там была совершенно иная этническая ситуация: в VIII–VII вв. до н.э. это были земли, заселенные мирными племенами, еще не достигшими уровня государственной жизни. Греческое проникновение шло быстро и успешно, не вызывая особого сопротивления у аборигенов — слишком слабых, чтобы бороться с пришельцами. Природное богатство тогдашней Южной Италии, многолюдие и промышленный потенциал южноиталийских городов привели к тому, что эту территорию называли Великой Грецией.

Ситуация меняется в VI в., когда эллинам впервые приходится столкнуться с настоящими врагами. В середине этого столетия карфагеняне высаживаются в Западной Сицилии, что приводит к серии войн между сицилийскими греками и пунами. Еще раньше в Северной и Средней Италии разрастается союз этрусских городов, который оказывает давление на греческие города Кампании и даже подчиняет их. Хотя этруски были разбиты в 474 г. под Кумами сиракузским тираном Гиероном I, наступление италийцев на греков не прекратилось. Под давлением тех же этрусков, а также активно переселявшихся в долину. По кельтских племен (сеннонов, бойев и т. д.; римляне называли эти племена галлами) все население Апеннинского полуострова оказалось приведено в движение. В третьей четверти V в. необычайно усиливается союз самнитских племен, проникших вдоль Апеннинского хребта до Кампании и вновь завоевавших ее. Тогда же сабелльские племена — потомки италийских аборигенов, родственные сабинам, известным нам из истории раннего Рима, — оказываются прижаты к южной оконечности италийского «каблука». Это «переселение народов», занявшее несколько столетий, в IV в. поставило под угрозу само существование Великой Греции. Подобно самнитам, сабелльские племена объединяются в протогосударства, самыми известными из которых становятся союзы бруттиев, живших на «носке» апеннинского «сапога», апулийцев-мессаниев, живших на «каблуке» и севернее, а также луканов-осков, чьей областью расселения являлась равнинная местность между Ионическим («подошва») и Тирренским морями.

Именно луканы стали главными противниками греков. Поддерживаемые с севера самнитами, они к середине IV в. настолько стеснили эллинские города, что те были вынуждены обратиться за помощью на Балканы.

Первым прибыл спартанский царь Архидам, возглавлявший наемное войско, составленное из святотатцев-фокидян[52]. Однако его миссия оказалась неудачной: в 338 г., как раз когда Филипп и Александр одолели при Херонее афинско-фиванскую армию, он был разгромлен мессапиями и сам погиб сражении.

Спустя семь лет на италийской земле появляется уже упомянутый нами Александр Эпирский, дядя Пирра. Он привел с собой значительную дружину молоссов, которую быстро усилил ополчениями тарентинцев и жителями Метапонта, находившегося под контролем Тарента. Более того, к нему примкнуло небольшое местное племя педикулов, опасавшееся полного уничтожения апулийцами.