Воины Беловодья

Подойдя к воде, Неждана подняла голову. Богиня смотрела на верхушки деревьев, туда, где розовело небо, где занимался рассвет. Лицо девушки, озаренное радостью, казалось прекрасным, губы ее беззвучно шептали какие-то слова. Прозор понял: богиня Беловодья встречает новый день, она приветствует бога солнца.

Над верхушками деревьев вдруг вспыхнуло. Это пробился первый солнечный луч. Неждана воздела руки к небу, и тут — Прозор так и не понял, каким образом — с ее плеч соскользнуло легкое переливчатое изумрудное платье.

Не сон ли это? Не прекрасный ли сон? Сердце стучало. Прозор затаил дыхание, богатырю хотелось зажмуриться: насколько прекрасной казалась девушка в первых лучах солнца. А нагая Неждана длинным прыжком бросилась в темную утреннюю воду. В пене брызг мелькнули стройные белые ноги. Вскоре волнение улеглось, и потревоженные язычки тумана успокоились.

Неждана нырнула надолго, так, что Прозор даже забеспокоился. Хотя что может случиться с бессмертной богиней? И вот до богатыря донесся дальний всплеск. Он пригляделся, но сквозь легкий туман, который клубился над утренним озером, разглядеть ничего не смог, хоть и не обижен был зрением.

«Эх, краса ненаглядная! Каково же было поруганное Беловодье раньше, коль у него такая хозяйка! Ведь красота не ходит одна, бок о бок с ней другая шествует. Эх! И кто ж посмел покуситься на такую благодать и зло из небытия вызвать… Все сделаю, но выручу дивную страну и по мере сил моих слабых, людских помогу тебе, богиня! Чтоб ходила ты по лесам в своем прекрасном облике, чтоб отражали озера твое юное лицо. Чтоб не доводилось тебе больше перекидываться в немощную старушку, боясь, что увидят тебя слуги зла!»

Вновь завернувшись в широкий дружинный плащ, Прозор повернулся на бок, отворотясь от озера. Он не хотел, чтобы Неждана знала, что он случайно увидел ее прекрасную наготу и как она возводила хвалу своему брату — богу Хорсу.

Долго ли он так лежал, Прозор не знал. Стук сердца не считал. Пришлось затаить дыхание и прикидываться спящим. И вот его напряженный слух наконец-то уловил всплеск, а затем, спустя малый промежуток времени, — шелест травы.

Прозор перевернулся и поднял голову. Богатырь по мере своих сил старался сделать вид, что только что проснулся. Хорошо ли это у него вышло, плохо ли, он не знал.

У него вновь застучало сердце. В пяти шагах от него стояла уже одетая Неждана. Девушка отжимала белокурые мокрые волосы. В утренних лучах поблескивали серебряные наручи на тонких белых руках.

Увидев, что Прозор на нее смотрит, богиня улыбнулась и приложила к губам палец. Зеленые глаза стрельнули в сторону лапника, в котором спал увалень Борко, а потом Неждана перевела взгляд на двери терема.

Прозор понял: мол, тише, не буди.

— Доброе утро, богиня! — сам еле себя расслышав, шепнул Прозор.

— И тебе, воин, — так же тихо отозвалась богиня. — Не буди друзей. Пусть отдыхают. А я пойду завтраком расстараюсь.

Прозор улыбнулся, кивнул и уселся. Хватит прикидываться спящим. Простодушный венд так и не понял, поняла ли богиня, что он видел, как она здоровалась с солнцем и купалась, или нет.

— Спасибо, Неждана. Заботливая ты… Знаешь, что мужчинам надо. На пустой желудок дела не делаются, а у нас их много на этот день намечено.

— А то! — Девушка тихо рассмеялась. — Ладно, недосуг. Пойду яства творить.

Неждана отворила дверь, и сразу же из нее на волю порскнул кот Баюн и бегом припустил на просторы, в лес. Видимо, гулять, охотиться, а может, делать иные важные кошачьи дела.

Утро разгоралось. Солнечные лучи слизывали остатки ночного тумана над озерной гладью. Порой на воде возникали круги — это жировала рыба, ловя утреннюю мошкару. Вдали, на противоположном берегу, Прозор увидел пасущихся коней. Умные животные не ушли в лес — да и зачем? — около воды достаточно сочной травы.

Прозор погрузился в размышления настолько, что не заметил, как слева от него, невдалеке от берега, воздух над озером задрожал, потемнел и в нем возникло темное овальное отверстие, по краям которого дрожали язычки пламени. Из этого отверстия прямо в воздух над озером неспешно шагнул здоровенный рыжий котяра.

Он задумчиво обвел желтыми глазами верхушки деревьев, вскользь глянул на терем, посмотрел на темную воду под собой и небрежно, как ни в чем ни бывало, расселся прямо в воздухе. Причем сел не как кот, изящно сложив лапки и обернув себя хвостом. Нет. Казалось, рыжая зверюга уселась на какую-то невидимую опору, будто он человек. Только у человека ноги, а кот закинул левую заднюю лапу и положил ее на правую. Перед тем как усесться, кот повел длинными усами, и отверстие бесшумно захлопнулось и исчезло.

Обряжен кот был воистину замечательно. Его ушастую башку прикрывала залихватски сдвинутая набок шапочка с длинными пером. На плечи накинут подбитый мехом плащ, под плащом расшитая блестящей канителью одежка: зеленоватая рубаха и синие бархатные штаны, заправленные в расписные сафьяновые сапоги.

Откуда-то из-под плаща кот достал тонкую пилочку и, бросая на Прозора косые взгляды, принялся оттачивать и без того острые когти левой лапы.