Войны богов и людей

Возможно, этот обычай начался с самого Энмеркара, и от этой любовной связи с Инанной на свет появился следующий правитель Урука, полубог, «божественный Лугаль-банда, Справедливый Наместник». Как и в случае с Энмен-каром, учёные обнаружили несколько эпических поэм, героем которых является Лугальбанда. По всей видимости, Инанна хотела передать ему власть над Араттой, но он был слишком непоседлив и деятелен, чтобы сидеть на одном месте. В одной из легенд («Лугальбанда и гора Хурум») описывается его рискованное путешествие к «ужасному месту на земле» в поисках Божественной Чёрной Птицы. Он дошёл до Запретной Горы, «где аннунаки, боги горные, словно муравьи, в земле ходы прорыли». Желая прокатиться на Небесной Птице, Лугальбанда обращается с мольбой к её владельцу, и в его словах звучит извечное стремление человека к полёту:

Как солнечный луч, как звезда восхода, Как семь огненных бурь Ишкура, Пламенем взметнусь, молнией спущусь! Куда взоры смотрят, хочу отправиться, К желанному краю стопы направить! Добраться до мест, куда сердце влечёт! Развязать сандалии, где сердце велит!

Когда Лугальбанда приблизился к горе Хурум («лицо которой Энлиль огромной дверью закрыл»), его встретил страж. «Если ты бог — одарю тебя Словом, другом моим навеки станешь! — говорит ему страж. — Если ты смертный — наделю Судьбою». В ответ Лугальбанда сравнивает себя с «божественным Шаром, любимым сыном Инанны».

Страж не пускает Лугальбанду на священную гору и предсказывает ему будущее: он действительно доберётся до далёких земель, прославив себя самого и город Эрех, но ему суждено передвигаться пешком.

Другая длинная поэма, названная исследователями «Лугальбанда и Энмеркар», подтверждает божественное происхождение Лугальбанды, но имя его отца остаётся неназванным. Однако содержание поэмы позволяет предположить, что его отцом был Энменкар, стоявший первым в длинном списке правителей, которые делили ложе с Инанной, — под видом «Священного Брака» или просто так.

Такого рода «приглашение» Инанны мы встречаем в известной поэме «Эпос о Гильгамеше». Пятый правитель Эре-ха Гильгамеш задумал избежать участи всех смертных, полагая, что бессмертие положено ему по праву как сыну богини Нинсун и верховного жреца Куллаба — «на две трети он бог». В поисках бессмертия (подробно проанализированных в книге «Лестница в небо») он сначала отправляется к «Месту Приземления» в Кедровых горах — древней посадочной площадке в Ливане, куда, по всей видимости, также направлялся Лугальбанда. Сражаясь с механическим чудовищем, охранявшим священное место, Гильгамеш и его товарищ едва не погибли. Им на выручку пришёл Шамаш. Утомлённый битвой, Гильгамеш снял пропитанную лотом одежду, чтобы вымыться и отдохнуть. Инанна/Иштар, наблюдавшая за сражением с небес, воспылала страстью к Гильгамешу.

Он умыл своё тело, все оружье блестело,

Со лба на спину власы он закинул,

С грязным он разлучился, чистым он облачился.

Как накинул он плащ и стан подпоясал,

Как венчал Гильгамеш себя тиарой, —

На красоту Гильгамеша подняла очи государыня Иштар:

Давай, Гильгамеш, будь мне супругом,

Зрелость тела в дар подари мне!

Ты лишь будешь мне мужем, я буду женою!

Своё приглашение богиня усилила обещанием счастливой (но не вечной) жизни. Но Гильгамеш в ответ привёл лишь длинный список её любовных приключений, несмотря на то, что «супругу юности твоей, Думузи, из года в год ты судила рыданья». Он упрекнул Инанну за неверность: «Чёрная дверь, что не держит ветра и бури… Сандалия, жмущая ногу господина! Какого супруга ты любила вечно? — а затем сделал вывод. — И со мной, полюбив, ты так же поступишь!» (Оскорблённая Инанна получила разрешение Ану выпустить против Гильгамеша Быка Неба, и Гильгамеш одолел чудовище лишь в самый последний момент, у врат Эреха.)

Золотой век Эреха был недолог. После Гильгамеша на его престоле сменилось семь царей. А затем «Эрех был повержен (в сражении), (и) престол был перенесён в Ур». По мнению Торкилда Якобсена, в работе которого «The Sumerian King List» наиболее полно освещён этот вопрос, столица Шумера переместилось из Эреха в Ур приблизительно в 2850 году до нашей эры. Другие исследователи указывают более позднее время — примерно 2650 год до нашей эры. (Эта разница в два столетия сохранилась, и объяснить её учёные не могут.)