Воины бури

Я не почистил кольчугу. Дождь смыл большую часть крови, но прорванные клинками звенья остались на месте, и кожа поддевки пропиталась кровью. Шлем был прорублен сбоку ударом секиры, который я почти не ощутил в пылу битвы, но голова до сих пор гудела от тупой боли. В большой зал я вошел вместе с Утредом, Финаном и Рориком. Так звали мальчишку, того самого, которого я ранил в бою. У него было такое же имя, как у сына Рагнара, товарища моих детских лет. Рука у нынешнего Рорика заживала, на самом деле уже поджила достаточно для того, чтобы он мог держать в ней тяжелый бронзовый ковчежец с изображениями святых на стенках и Христа во славе своей на крышке. Рорик был славный мальчуган, русоволосый и голубоглазый, с волевым лицом, в котором угадывалось озорство. Матери он никогда не знал, а его отца убил я.

– Это Рорик, – представил я парня Этельфлэд и компании. – Он мне как сын. – Я дотронулся до амулета в виде золотого молота, висящего у мальца на шее. Амулет принадлежал его отцу, как и меч, который висел, волочась по полу, у него на поясе, перехватывающем тощий живот. – Рорик из тех, кого вы называете язычниками, и останется язычником. – Я глянул на священников, и только отец Освальд не отвел взгляда и кивнул. – У меня есть дочь, – продолжил я, поворачиваясь к Этельфлэд, сидевшей в кресле, сходившем в Сестере за трон. – Теперь она королева Нортумбрии. Ее муж – король. Он дал клятву не нападать на Мерсию. Также он в знак добрососедства уступает тебе часть мерсийских земель, находящихся в данный момент под властью данов, и готов заключить с тобой договор.

– Благодарю, господин Утред, – отозвалась Этельфлэд. Лицо ее было непроницаемо, но она встретилась со мной взглядом и задержала его на миг, чтобы потом опустить на мальчишку рядом со мной. – Рорик, добро пожаловать.

– Госпожа, думается, будет лучше иметь на троне Нортумбрии дружественно настроенного язычника, – продолжил я, – потому как мужчины Мерсии слишком трусливы, чтобы вторгаться в ту страну. – Тут я посмотрел на Кинлэфа. – Даже преследуя своих врагов.

Кинлэф обиделся.

– Я… – начал он, но осекся.

– Ты – что? – с вызовом спросил я.

Кинлэф поглядел на Этельфлэд в поисках поддержки, но не нашел ее.

– Я следовал совету, – промямлил он наконец.

– Совету попа? – уточнил я, вперив взгляд в Сеолнота.

– Нам был дан приказ не входить в Нортумбрию, – оправдывался Кинлэф.

– Тебе следует поучиться у господина Утреда, что бывает время, когда приказы приходится нарушать, – вмешалась Этельфлэд, глядя на меня, хотя обращалась к Кинлэфу. Потом повернулась к нему, и в голосе ее зазвенел лед. – Ты принял ошибочное решение.

– Но оно обошлось без последствий, – заявил я, посмотрев на отца Сеолнота, – потому что Тор и Один услышали мои молитвы.

По губам Этельфлэд пробежала тень улыбки.

– Господин Утред, ты отобедаешь сегодня с нами?

– Да, и уеду завтра, – ответил я. – Вместе с моими людьми и их семьями. – Я посмотрел на боковую стену зала, где жалась в тени Эдит. – И с тобой, – добавил я. Она кивнула.

– Завтра? Ты уезжаешь? – В тоне Этельфлэд звучали удивление и негодование.

– С твоего позволения, госпожа.

– Куда?

– На север, госпожа. На север.

– На север? – Правительница нахмурилась.

– Но прежде чем я уеду, я хотел бы преподнести тебе подарок, – заявил я.

– Куда именно на север?

– Госпожа, у меня на севере есть дело, – ответил я кратко, потом тронул Рорика за плечо. – Ступай, парень, поставь это к ее ногам.

Мальчик протащил бронзовый ковчежец мимо очага, опустился на колено и со стуком поставил свою ношу у трона Этельфлэд. Потом вернулся ко мне, волоча здоровенный меч по увядшему камышу, устилающему пол зала.

– Госпожа, я собирался преподнести тебе Эофервик, – признался я, – но отдал город Сигтригру. В замен же принес тебе этот подарок.

Она догадалась о содержимом ящика прежде, чем его открыли, но все равно щелкнула пальцами. Из тени выступил слуга, склонился и откинул тяжелую крышку. Люди вытягивали шеи, стараясь заглянуть внутрь, и я услышал возмущенное шипение иных из священников, но Этельфлэд только улыбнулась. Из ковчежца корчила рожу окровавленная голова Рагналла.

– Спасибо, господин Утред, – спокойно промолвила она. – Это воистину щедрый дар.

– Который ты хотела, – отозвался я.

– Да.

– Госпожа, тогда, с твоего позволения, – я поклонился, – мои труды окончены, и я могу отдохнуть.

Она кивнула. Я махнул Эдит и направился к большим дверям зала.

– Господин Утред! – окликнула меня Этельфлэд, и я обернулся. – Какое дело у тебя на севере?

Я помешкал, потом сказал правду:

– Госпожа, я хозяин Беббанбурга.

И это так. У меня есть старинный пергамент, где сказано, что Утред, сын Утреда, суть законный и единственный владелец земель, тщательно размеченных камнями и канавами, дубами и ясенями, болотом и морем. Это суровые земли под ветреным небом, омываемые волнами, и их украли у меня.

Пора заняться моими делами на севере.

Историческая справка