Воины Бури

Хеджестус поприветствовал орков, тем временем Кеппатон взял сундучок. Открыв его, он показал офицерам звезду. Она была такой же, какой им запомнилась: серая сфера из непонятного материала, с двумя лучами разной длины.

– Мы тоже держим слово! – Кеппатон протянул Страйку сундучок.

– Мы никогда не сомневались в этом, – сухо отвечал Страйк.

– Прежде чем возьмете, – добавил кентавр, – один вопрос: вы уверены, что хотите его взять?

– Что? – воскликнул Джап. – Ясное дело, хотим! Ради чего, по-твоему, мы прошли сквозь всю эту грязь и дерьмо?

– Страйк знает, о чем я.

– В самом деле знаю? Кеппатон кивнул:

– Думаю, да. Это может оказаться чашей с ядом. Она может принести больше зла, чем добра. Такой уж репутацией пользуются эти предметы.

– Это мы уже поняли, – с легким сарказмом сказала Коилла.

– Мы выбрали свой путь, – вставил Элфрей, – и не станем останавливаться.

Хаскер, как ни странно, не проронил ни слова. Страйк подумал, что понимает, почему. Он взял звезду:

– Как уже сказали мои офицеры, мы не для того зашли так далеко, чтобы останавливаться на полдороги. Кроме того, у нас нет выбора, никаких других планов мы не строим.

Но тут высказался Хаскер:

– Отчего же?… Можно выбросить эти штуковины. Избавились бы от беды.

– Куда нам ехать, где нас не ждет беда? – спросила Коилла. – Если не говорить о снах, конечно.

Страйк напрягся, но потом решил, что она, наверное, не вкладывает в свои слова никакого особого смысла.

– Коилла права, – сказал он, обращаясь к Хаскеру. – Нам некуда идти, пока Марас-Дантия пребывает в своем сегодняшнем состоянии. Дженнеста и все остальные так и будут за нами охотиться. Звезды же дают нам надежду.

– Надеемся, что дают, – пробормотал Джап.

– Дружина решила, – подчеркнуто продолжал Страйк, – все мы решили, что надо добыть звезды.

– Мне эта идея никогда не нравилась, – буркнул Хаскер.

– У тебя была масса возможностей отправиться своей дорогой.

– Я не про отряд. Я про эти трахнутые штуковины. С ними что-то не так.

– Это с тобой что-то не так, – произнес Джап себе под нос.

Но Хаскер услышал.

– Что ты сказал?

– Ты только ноешь вечно, и больше ничего, – подлил масла в огонь Джап.

– Это неправда! – вспылил Хаскер.

– Что неправда?… А потом еще строил из себя чокнутого, нес бред про то, что звезды тебе пели…

– Какой такой бред?

Это уже был прежний Хаскер, готовый задушить за одно слово. Нельзя сказать, чтобы это вызвало недовольство Страйка, однако стало ясно, что ругань сейчас пойдет по нарастающей. А он предпочитал избегать осложнений.

– Хватит! – оборвал он спорщиков. – Мы здесь в гостях. – Он повернулся к Кеппатону, Гелораку и Хеджестусу, которые наблюдали сцену со слегка растерянным видом. – Мы все немного напряжены, – объяснил он.

– Понимаю, – сказал Кеппатон.

Расстегнув поясной мешок, Страйк присоединил звезду к остальным. Все это время он чувствовал на себе взгляды Росомах, и особенно Хаскера, с лица которого не сходило выражение отвращения.

Когда мешок опять был завязан, Кеппатон вздохнул:

– Наконец-то избавились!

Джап удивленно поднял бровь, а орки переглянулись, но никто ничего не сказал.

– Здесь, – главный кентавр протянул фиал Хеджестусу, – слеза, пролитая Адпар.

Старый провидец принял фиал осторожно.

– Признаюсь, я считал, что это невозможно. То есть, что Адпар не способна на столь человеческое проявление чувств, как слезы.

– Всего лишь от жалости к себе, – поджала губы Коилла.

– А-а-а…

– Но что я должен с этим сделать! – спросил Кеппатон.

– В древних легендах описываются похожие случаи, – сказал Хеджестус, – так что ими мы и будем руководствоваться. Как и с кровью вервольфа или костями колдуньи, нужно исходить из того, что вещество обладает большим могуществом. И его надо использовать разведенным в десяти тысячах частей чистой воды.

– Которую я выпью?

– Нет, если тебе дорога твоя жизнь.

– Или твой мочевой пузырь, – не удержался Джап.

Страйк пригвоздил его к месту суровым взглядом, но Кеппатон отнесся к шутке добродушно и улыбнулся.

Хеджестус прокашлялся.

– Состав надо приложить к пораженной конечности, – продолжал он. – И не сразу весь, а по частям, на протяжении трех дней, и для самого лучшего эффекта – в ночные часы.

– И это все? – не поверил Кеппатон.

– Естественно, надо еще соблюсти определенные правила и произнести заклинания, которые…

– От которых никакого толку, одни вопли, как во время кошачьего концерта.

– Они служат важной цели, – с негодованием возразил Хеджестус, – и к тому же…

Улыбнувшись, Кеппатон успокаивающе помахал рукой:

– Спокойно, дружище. Ты же знаешь, мне нравится иной раз прищемить тебе хвост. Если есть хоть какой-то шанс, что от твоих заклинаний будет польза, можешь завывать хоть месяц напролет, я возражать не стану.

– Спасибо, – с сомнением в голосе отвечал прорицатель.

– Так когда начнем?

– На приготовление раствора уйдет часов… часов пять. Первый раз состав можно будет приложить уже сегодня вечером.

– Отлично! – Кеппатон смачно хлопнул прорицателя по плечу.

Хеджестус слегка покачнулся, и Гелорак опять подставил ему руку.