Воины бури

— В чем дело? 
Финан присоединился ко мне на надвратных укреплениях.

— Рагналл не идет на север, — ответил я, — не идет он и на юг.

— Так куда же?

— Он здесь, — сказал я, смотря на восток. — К нам он идет.

В Честер.

Эдс-Байриг — часть низкой гряды, что тянется с севера на юг. Холм — высшая точка этой гряды, зеленый горб, как остров среди моря дубов и кленов, что густо растут у его подножия. Склоны большей частью пологи, взобраться на него легко, вот только древние люди, что населяли Британию до того, как прибыли из-за моря мои предки, и даже до прибытия римлян, опоясали холм рвом и стенами. Стены те не были каменными, вроде тех, что римляне возвели в Лундене или Честере, или деревянными, которые возводим мы, а земляными.

Они вырыли глубокий ров вокруг длинной вершины холма, набросали земли, создав крутую насыпь за рвом, прокопали второй ров и возвели вторую стену внутри первой. Со временем от безжалостных дождей двойные стены обвалились, и оба рва наполовину осыпались, но укрепления по-прежнему оставались грозными. Название холма переводилось как крепость Эда. Несомненно, кое-кто из саксов верил, что здесь когда-то жил Эд, и стены эти защищали его дом и скот, но крепость была намного старше своего названия. По всей Британии стояли такие земляные форты на высоких холмах — доказательство тому, что сколько люди населяли эту землю, столько и сражались за нее. Временами я задаюсь вопросом — будет ли через сотню лет британский народ по-прежнему возводить стены и выставлять дозорных по ночам, чтобы остерегаться врагов на рассвете?

К крепости Эда было трудно подойти. Вокруг стояли густые леса, и устроить засаду в такой чащобе ничего не стоило. Отряду моего сына удалось подобраться к гряде, прежде чем их отогнали полчища Рагналла. Они отошли на пастбищу к западу, где я и обнаружил их наблюдающими за густым лесом.

— Они углубляют рвы, — приветствовал меня один из воинов Бедвульфа. — Нам удалось разглядеть, как засранцы машут лопатами, господин.

— И лес валят, господин, — добавил Бедвульф.

Я услышал стук топоров. Приглушенный весенней листвой, он казался отдаленным.

— Он строит бург, — сказал я. 
Войско Рагналла углубит старые рвы, поднимет земляные стены, поверх которых установят деревянный частокол.

— Куда пристали корабли? — спросил я Бедвульфа.

— У вершей, господин.
Он кивнул на север, показывая, что имел в виду, и обернулся на отдаленный треск, раздавшийся при падении дерева.

— Они высадились перед ними. Ушло немало времени, чтобы вытянуть корабли из ила.

— Корабли все еще там?

Он пожал плечами.

— Были там на рассвете.

— Их будут стеречь, — предупредил меня Финан. 
Он решил, что я намереваюсь напасть на корабли Рагналла и сжечь их, но я и в мыслях не держал подобного.

— Мне предпочтительней выпроводить его в Ирландию, — возразил я. — Так что оставим его корабли в покое. Я не желаю запирать ублюдка здесь, — скривился я. — Похоже, что святоши все же добились своего.

— Чего? — спросил мой сын.

— Если Рагналл остается здесь, — ответил я, — то и нам придется.

Я подумывал отвести свои три сотни на восток, к Ликкелфилду, где мог объединиться с силами Этельфлед из Глевекестра, но если Рагналл остается в Эдс-Байриге, то и я обязан остаться и защитить Честер. Весь обоз я вернул в город и отправил еще больше гонцов на юг, чтобы приказать подкреплению идти не к Ликкелфилду, а к Честеру. И стал ждать.

Я ожидал Этельфлед и её мерсийское войско. У меня было три сотни воинов, а у Рагналла — больше тысячи, и с каждым днем подходило еще больше. Это раздражало и сводило с ума. Гарнизону в Брунанбурге оставалось только смотреть, как корабли с чудищами на носу плывут по Мерзу. В первый день приплыли два корабля, на второй день — три, и с каждым днем появлялось все больше кораблей, кишащих воинами с дальних островов Рагналла. Другие воины добирались сушей из датских владений в Нортумбрии, привлеченные в Эдс-Байриг обещанным саксонским серебром, землями и рабами. Войско Рагналла росло, а я ничего не мог поделать.

Оно превосходило мое по меньшей мере раза в три, и чтобы напасть на него, я должен был провести воинов через окружающий Эдс-Байриг лес — гиблое место. К югу от холма пролегала старая римская дорога, но её заполонили деревья, и оказавшись среди их густой листвы, мы сможем видеть не дальше тридцати-сорока шагов. Я направил к тем деревьям лазутчиков, но из четырех вернулись лишь трое. Четвертому отрубили голову и бросили нагое тело на пастбище. Мой сын хотел взять всех наших воинов и ворваться в лес, чтобы устроить битву.

— Что это даст? — поинтересовался я.

— Кто-то из воинов должен охранять корабли, — ответил он, — а другие — возводить новую стену.

— И?

— И нам не придется сражаться со всеми его людьми. Может, только с половиной?

— Ты идиот, — сказал я, — потому что именно этого он от нас и добивается.

— Он хочет напасть на Честер, — настаивал сын.

— Нет, этого от него хочу я.