Войны и битвы скифов

Успехи, которых достиг стратег на северо-западе Таврики, были впечатляющи, но имели и обратную сторону медали. Дело в том, что, оставляя в захваченных крепостях гарнизоны, Диофант неизбежно ослаблял свою армию накануне генерального сражения. Очевидно, именно это и подразумевал автор «Декрета», когда сообщил, что «Палак, полагая, что время ему благоприятствует, собрал всех своих». Царь скифов вполне резонно рассудил, что надо использовать благоприятный момент. Ударить тогда, когда часть вражеских войск раскидана по гарнизонам и у противника нет возможности стянуть все силы в один кулак. Армия союзников, наоборот, превосходит противника числом в несколько раз, а боевой дух скифских и роксоланских воинов необычайно высок. Поэтому Палак и Тасий решили дать противнику генеральное сражение, поскольку все преимущества были на их стороне.

Что же касается численности армии Диофанта, то Страбон определяет её в 6000 бойцов. На мой взгляд, это вполне реальная цифра, чего не скажешь о тех данных, которые географ приводит относительно воинства союзных царей. Здесь всё гораздо сложнее. Страбон указывает, что только одних роксолан, не считая их скифов, было 50 000 воинов. Но эта цифра явно завышена, иначе, обладая таким громадным численным перевесом, Палак и Тасий не стали бы вступать в ближний бой, а просто перестреляли бы понтийцев из луков на марше. И тем не менее численный перевес у царей-союзников был, и был он достаточно велик. Однако всё случилось не так, как они рассчитывали, и виной тому оказался только один человек – стратег царя Митридата Диофант, сын Асклепиодора.

* * *

О решающей битве между понтийцами и скифами не известно почти ничего. Ни о том, где она происходила, ни о том, как разворачивалось это судьбоносное сражение, на долгие годы определившее судьбу Таврики. Всего несколько строк из «Декрета» и маленький абзац в «Географии» Страбона – и это всё!

Вот что нам сообщает «Декрет»: «Когда Диофант сделал разумную диспозицию, воспоследовала для царя Митридата Евпатора победа славная и достопамятная на все времена: ибо из пехоты почти никто не спасся, а из всадников ускользнули лишь немногие». Страбон тоже немногословен: «Роксоланы воевали даже с полководцами Митридата Евпатора под предводительством Тасия. Они пришли на помощь Палаку, сыну Скилура, и считались воинственными. Однако любая варварская народность и толпа легковооруженных людей бессильны перед правильно построенной и хорошо вооруженной фалангой. Во всяком случае, роксоланы числом около 50 000 человек не могли устоять против 6000 человек, выставленных Диофантом, полководцем Митридата, и были большей частью уничтожены». Какие же выводы можно сделать из имеющихся сведений?

Можно предположить следующее. Судя по всему, понтийский стратег дал бой в таком месте, где союзники не смогли развернуть своих конных лучников, и битва свелась к лобовой атаке кавалерии по фронту. Но именно строй фаланги идеально подходил для отражения такой атаки. Скорее всего, либо местность, где Диофант дал сражение, либо погодные условия вынудили Палака и Тасия послать сначала в бой пехоту. Но, как известно, скифы и сарматы были сильны именно кавалерией, а пехота всегда оставалась слабым звеном их военной организации. Вспомним рассуждение Тацита о сарматах: «Нет никого хуже и слабее их в пешем бою!»

И когда пехотинцы союзников потерпели неудачу с бою с ветеранами Диофанта, у царей не было иного выбора, как послать в битву всю конницу. Потому что только в лобовой атаке на строй сариссофоров можно было уложить грозную панцирную кавалерию скифов и роксолан. Что в итоге и привело к таким страшным потерям. В любом другом случае цари бы имели возможность маневрировать большими массами конных лучников на поле боя, и итог сражения был бы иным.